- Люди пропадают, значит, - Лодовико поставил на стол бокал. – И если «сотрудники и не только» - то нужно просить статистику. Хорошо, это можно узнать. Спасибо, дочка, это ценно.

- Так, осталась не вполне здоровая парочка, - Варфоломей оглядел Франческу. – Говорить-то можешь, или тебя спать отправить?

- Могу, - прошептала Франческа.

Рассказывала именно она – отчиталась о том, что они видели в галерее Уффици и на вилле Донати.

- Октавио, а ты-то ходил? Или отправил девушку одну? – нахмурил брови Варфоломей.

- Как бы я одну её отправил? Задание же и мне было, и вообще! Нет, я честно скажу, Франческа намного больше поняла про то, что мы видели, наверное, у девушек голова по-другому устроена, Кьяра вон тоже довольная.

- Тогда рассказывай, раз задание.

- Задание было – посмотреть внимательно и поискать странное. Так вот, я про странное. На вилле Донати есть охранник, зовут Паоло Флорари, так на бейдже написано. Он за деньги мимо кассы по ночам пускает желающих погулять в парке. А может быть и не только в парке, и в самом музее тоже, не знаю. Нам он предложил как раз парк, и мы не отказались. Парк сам по себе больше нашего здешнего и украшен красиво – ну там подсветка, фонтаны, гравий цветной на дорожках, музыка играет. А в середине – лабиринт. И мы в нём заблудились. Я в навигатор – ну, чтобы посмотреть, куда идти – а он рехнулся и  показывает, что мы в другом месте находимся. А потом телефон вообще взял и выключился, я уже думал – разрядился. И тут оно. Кто-то по соседним дорожкам ходил. Нам не видно, кто там, я подумал – тот охранник и ходит, людей специально пугает, ну, чтобы не скучали. А потом кто-то нам впереди дорогу перешёл – белый и прозрачный. Ну что, бежать-то некуда, я «Отче наш» про себя прочитал, и мы пошли вперёд. Как будто за тем, кто там впереди. И вышли, похоже, в середину лабиринта, а там – статуя. Белая, в старинном платье и парике.

- Прямо статуя в парике? – хмыкнул Лодовико.

Октавио смутился.

- Ну, это Франческа сказала, про парик. Что в те времена все нормальные люди в парике ходили. И эта… Гортензия тоже. И Франческа возьми да и попроси её – помогите, мол, нам, госпожа Донати, отсюда выбраться. И она, хотите верьте, хотите нет – веером показала, там оказалась тропинка, и по ней мы в пять минут до входа во дворец дошли. А там я ведь спросил Флорари, того парня из местной безопасности, кто у них по парку ночью шарахается, и он ответил – не иначе, мол, госпожа Гортензия. Но по лицу его было видно, что на самом деле он ни капельки не уверен, но что-то подозревает.

И выдохнул.

- Кто хотел чертовщины? – Лодовико глянул на Элоизу и подмигнул. – Получай, уже неплохо, по-моему.

- Франческа, а ты что скажешь про лабиринт? – спросила Элоиза сотрудницу.

- А я подумала, что это всё – как в игре, только на самом деле. Мне-то страшно не было, Октавио же рядом, он справится, если что. А в игре так бывает, что нужно идти за кем-то непонятным и что-то в конце узнавать, или получать. Вот мы и шли. И когда пришли, я прочитала на постаменте, как зовут ту даму, и вспомнила, что нам рассказывали на экскурсии про неё и её время. И попросила её помочь. А потом и Октавио меня поддержал. И мы выбрались. Только холодно было, это правда.

Во время рассказа она всё время вытирала салфеткой свой прохудившийся нос, а под конец зажмурилась и чихнула.

- Спасибо, - кивнул Варфоломей. – За чертовщину – особенно. А сейчас, молодые люди, извольте пойти и уложить барышню спать. Кто-нибудь ещё может сходить наверх, к медикам, и попросить у них жаропонижающих волшебных порошков.