- Дон Гвидо, вы возите вашего кота на прогулку в этой сверкающей ракете? – изумилась Элоиза.

- Если бы на прогулку, - вздохнул тот. – Представьте, он, пока по улице болтался, умудрился простыть и заработать какое-то дурацкое воспаление. И я теперь вожу его на уколы. Такого мелкого – и на уколы! Иначе, говорят, может помереть. И ест он как-то не очень, и мяукает тихо совсем. Сказали – до пятницы уколы, а потом снова сдавать кровь, и будет видно, что дальше.

- Зверь, ну как же так? – спросила Элоиза. – Можно?

- Вам можно, - Гвидо кивнул, она взяла кота на руки.

Ну да, маленький, худенький, и нос тепловат.

Решение было абсолютно иррациональным. Котов она не выправляла никогда. Но вдруг получится? Чем сможет – поделится.

- Дон Гвидо, вы не возражаете, если я пообщаюсь с ним пару часов? Очень уж он у вас симпатичный.

- Да конечно! Вы, наверное, пойдёте к отцу Варфоломею, то есть к реставраторам? Там картину привезли из Флоренции, из того музея, куда мы все ездили.

- Пойду, - кивнула Элоиза, поглаживая кота за ушами.

- Тогда давайте вашу сумку, я вам помогу. Я иду туда же, отец Варфоломей разрешил.

* * *

В конференц-зал реставраторов они явились втроём – Элоиза с котом и Гвидо. Лодовико уже был там.

- Эла, что это? – он рассмотрел их, улыбаясь, и тоже слегка почесал кота.

- Это зверь твоего сотрудника, я просто погладить взяла.

- Себастьяно в отъезде и тебе некого гладить? – поднял он бровь.

- Я давно не общалась с котами, - пожала она плечами.

Гвидо положил её сумку на свободный стул.

- Шеф, но у Ферро даже блох уже нет, ни одной, вчера всех выловили. Осталось вылечить, и всё будет отлично! Мне сказали, у него даже кто-то породистый был в родне, потому что окрас не тигровый, а мраморный.

- А что вылечить? – нахмурился Лодовико.

- Да простыл он, прямо как Франческа. В жизни не подумал бы, что коты простывают. А вот как, оказывается.

Тем временем в помещение просочились, иначе не скажешь, помянутая Франческа, с ней Октавио – прямо вот за руку её держит, и Кьяра.

- Франческа, как твои дела? – Элоиза осмотрела сотрудницу и увидела бледность и слабость.

- Температуры нет, и я больше не чихаю. Завтра пойду к господину Бруно, он, наверное, разрешит пойти на работу.

- Неа, не разрешит, - покачал головой Октавио. – У неё не просто температуры нет, у неё тридцать пять с чем-то.

- Похоже, - кивнула Элоиза.

- Вот, поэтому пусть лежит ещё, - проворчал Октавио. - Послушаем, что там отец Варфоломей накопал, и пойдёт лежать.

Он довёл Франческу до какого-то стула и усадил. Потом ещё огляделся вокруг и притащил стул Кьяре.

Элоиза огляделась – мероприятия у реставраторов обычно были обставлены интересно. Сейчас снова что-то занавешенное стояло на подставке, и явно был подготовлен проектор. Сам отец Варфоломей расположился у экрана и давал какие-то наставления Асгерд, которая ныне Джованнина. Карло стоял за её плечом и, судя по его хитрому виду, смеялся не то над священником, не то над своей девушкой, не то над обоими. Лодовико кивнул Элоизе и подошёл к стулу Кьяры, стал о чём-то спрашивать, пока не началось.

Тут же кучкой стояла молодёжь из службы безопасности – те, кто ездил по музеям, а другой кучкой – сотрудники реставрационного отдела и пара экспертов.

Элоиза нашла себе стул с краю, где всё было хорошо видно. Она села и расположила кота на коленях. Кот жмурился, урчал и выпускал когти в её джинсы, но когти ввиду молодости кота были небольшие и вреда не причиняли.

Отец Варфоломей оглядел сборище.

- Значит, так, уважаемые дамы и господа. Рассаживаемся, не стоим, обзор никому не загораживаем. Быстро рассаживаемся, - строго добавил он, глядя на буйную молодёжь. – И сидим тихо, иначе идите вон уже сразу. Котов держим хорошо, убежит и спрячется – не найдёте потом.