Приглядевшись, я поняла, что не так уж она сейчас и отличается от себя настоящей. Черты лица менее острые да фигура чуть более округлая. Ну и кожа не зеленая. А в остальном все та же Отрада. На цвет волос я вообще внимания не обратила. Современного человека не удивишь сменой имиджа.

— Ядвигу Никитичну знаешь? — спросила я, поднявшись.

— А то как же? Кто ж ее не знает в Тридевятом царстве-то! — Добрыня так махнул огромными ручищами, что я еле успела отскочить. Кажется, антисептик оказался довольно крепким и слегка нарушил координацию моего пациента. Ничего, зато от боли уже отошел.

— Ну, так я по ее просьбе задание важное выполняю, — произнесла это и сама не поняла, как гордо выпятила грудь, но тут же согнулась почти пополам от того, что в бок мне уперся острый локоток кикиморы.

— Мы, мы задание выполняем, — нежно улыбнулась она Добрыне.

Что-то не замечала до этого я у Отрады рвения мне помочь. Не к добру это. Что-то замыслила, бестия.

Богатырь расплылся в ответной улыбке, вовсе не обратив внимания на мои страдания. Но потом все же искорка понимания зажглась в его чуть затуманенных глазах. Он перевел взгляд на меня, задержавшись на лунообразном медальоне, кивнул будто сам себе и прищурился на один глаз:

— А вы часом ли не пропавшую царевну разыскиваете?

Я округлила глаза. Не ожидала в столь дубоподобном теле обнаружить неплохие когнитивные способности. Иными словами, не все качки — дурачки, как оказывается.

— Ну, допустим, — решила не выкладывать сразу все карты на стол. — А ты зачем интересуешься?

— Так я это… По просьбе царя-батюшки на ее поиски отправился.

— Погоди-ка, царь ведь письмо бабе Яге… то есть… Ядвиге Никитичне отправил, чтобы она этим делом занялась, — теперь пришло время недоверчиво прищуриваться мне.

— Так помощников много не бывает. Мы все втроем выехали и стольного града на поиски, а потом на перекрестке-то и разъехались в разные стороны.

— Втроем? Кто еще был? — продолжила я допрос с пристрастием.

Впрочем, Добрыня и не собирался скрывать от закона в моем лице важную информацию.

— Илья Муромец и Алеша Попович, товарищи мои верные.

Ну, все по классике. Могла бы и сама догадаться. Пока обдумывала полученную информацию, кикимора уже устроилась рядом с молодцем на зеленой травке да отломила кусочек пирога, приговаривая нежным звонким голосом:

— Ну, значит, нам по пути!

Она томно улыбнулась и принялась отщипывать по маленькому кусочку сдобы, аккуратно отправляя их в рот.

Добрыня снова, как завороженный, на нее уставился. Она с ласковой улыбкой протянула и ему ломоть. Парень, не видя ничего вокруг, хотел взять его, но я вовремя это заметила и ударила того по руке. Он отдернул кисть и непонимающе на меня глянул.

— А тебе два часа есть нельзя еще, — строго сказала я.

— Чего? — не понял детинушка.

— Ну, в чем у вас тут время измеряют? — растерялась я.

— В лучинах, — тихонько тронула меня лапкой умная курица. — Они горят, а мы так время отслеживаем.

М-да, не очень-то мне эта информация помогла, учитывая, что я понятия не имела, как долго горит эта самая лучина.

— Ладно, в общем, пока погоди с едой.

— Это что же, курица говорящая? — внезапно вылупился на мой временный фамильяр Добрыня.

— Ну, есть такое, — улыбнулась я.

Оказывается, даже в сказочном царстве говорящие животные — редкость. Почему-то гордость взяла за мою Рябушку.

И когда это я стала считать ее своей?

Тряхнула головой и посмотрела на Отраду. Она, конечно, преследует какие-то свои цели, но мысль подала дельную: нам по пути. Однако сейчас богатырь был слегка не в том состоянии, чтобы продолжать путешествие.