Кикимора злобно на меня зыркнула, но замолчала.

— Слышите? Вопит кто-то!

Все, включая Рябу, прислушались.

— Уж не медведь ли? — забеспокоилась курица.

— Не медведь, — нахмурилась нечисть. — Я каждого мишку в лесу по голосу узнаю.

— Кабан? — снова предположил мой фамильяр.

— Эти вообще таких звуков не издают, не зверь это.

— А кто тогда? — еще больше всполошилась птица.

Затем мы услышали глухие удары.

— Дерется кто-то? — внесла лепту я.

— Человек! — совсем по-змеиному прошипела кикимора и тут же сменила направление, быстрым шагом направившись в сторону звуков.

— Погоди! — тихо крикнула я ей вслед. — Вдруг это опасно?!

— Не дело в моем лесу драки устраивать! — кинула кикимора не останавливаясь.

Мне показалось, что это был камешек в мой огород. Но она же первая начала! Не стала бы топить мою курицу, не получила бы по зеленой роже метлой! И все же мне ничего не оставалось, как следовать за Отрадой. Хотя она мне и не нравилась вовсе, а идем вместе, значит, надо помочь. По крайней мере, убедиться, что все будет в порядке. С ней или с теми несчастными, которые попадутся на ее пути.

Когда я догнала кикимору, та застыла, чуть отодвинув в сторону кусты, чтобы разглядеть, что творится на небольшой поляне. Мы с Рябой пристроились рядом.

Там метался огромный детина явно больше двух метров ростом, с таким размахом плеч, что, пожалуй, в двери он проходил только боком. Рядом с ним стоял привязанный к дереву вороной конь таких же исполинских размеров. Я к такой лошадке близко не решилась бы подойти: как ударит копытом, так и ты свои в тот же миг отбросишь. Однако самое странное было то, что великан ни с кем не дрался. Вернее, яростно мычал, держась одной рукой за щеку, а другой, сжатой в кулак, так лупил по деревьям, что от тех во все стороны отлетали крупные куски коры. Мы постояли несколько минут, а бедняга так и носился по поляне, избивая ни в чем неповинные деревья. Мы с кикиморой недоуменно переглянулись, даже забыв о вражде.

И тут молодец отнял руку от лица, явив нашим взорам раздувшуюся щеку.

— Да у него же флюс! — догадалась я. — Вот и мечется от боли!

Что это такое, я знала не понаслышке. И, что самое важное для этого богатыря, точно знала, как избавить его от страданий.

Поднялась во весь рост и, раздвинув кусты, уверенно направилась на поляну. Ряба при этом закудахтала мне в самое ухо:

— Яська, ты куда! Стой, дурная, видишь, не дружит с головой он!

5. Глава 5

Я сняла курицу с плеча и аккуратно оставила в безопасном месте, с которого и не думала сдвинуться кикимора, а сама вышла к великану. Вспомнила сказки и как можно громче гаркнула, чтобы он точно меня заметил:

— Здравствуй, добрый молодец!

Он обернулся на меня и только лишь беспомощно замычал. Да, жалкое зрелище. Такой маленький зуб способен вывести из строя такого большого детинушку.

— Зуб, никак, беспокоит?

Он закивал, привалился к толстой сосне и беспомощно сполз по ней на землю. Я видела: он уже на грани того, чтобы биться головой о твердые предметы. В этом случае пострадало бы снова невинное дерево. Тверже вокруг ничего не наблюдалось.

— Открой рот, — подошла к больному и сказала это со всей строгостью, а потом добавила, чтобы он не смел ослушаться: — Врач я… Лекарь то есть. Или как тут у вас говорят?

Богатырь послушно раскрыл рот, по щеке его покатилась одинокая слеза. Бедняга. Да уж, коробило меня от того, что лезу в рот грязными руками да еще и без перчаток, но где их взять-то в этой сказочной глуши?

Ну да, все как я и думала. Десна раздулась от гноя. Находился бы он в нашем мире, такой зуб я непременно спасла бы, а так — только вырывать. Последнее я и поспешила сообщить бедняге. Тот радостно закивал. Кажется, готов был на все, лишь бы только избавиться от мук.