Надо мной раздались крики, а я, счастливая, валялась на полу, плотно зажмурив глаза. Один день выиграла.

Я лежала в комнате на своей кровати, а Генри хлопотал на кухне, ухаживая за «болезной» сестрой. Когда грохнулась в обморок, мистер Джон поймал на улице мальчишку и за пару пенсов отправил его в мастерскую к брату, а тот уже доволок меня «очнувшуюся» домой. Было стыдно, и даже очень, перед всеми этими добрыми людьми, но что делать. К такому испытанию я была не готова.

– Хэй, – раздался голос Генри, который вывел меня из задумчивости, – ты как?

– Гораздо лучше, спасибо, – улыбнулась ему.

– Я купил чизстейков, будешь?

– Да, – приотворяться умирающей, когда в животе всё бурчит и стонет, довольно тяжело.

– Сейчас принесу.

Через пару минут Генри подал мне подогретый чизстейк и чашку кофе, а вместе с этим небольшую потрёпанную книжку.

Я взяла её в руки и чуть не подпрыгнула от восторга. Это была книга с рецептами!

– Она тебя всегда успокаивала, – улыбнулся брат, – даже сейчас, вон как глаза засияли.

– Ты мой добрый волшебник, – ласково погладила его по руке.

– Если бы, – странно ответил Генри и вышел на кухню.

Тогда и не обратила внимания на его слова, в моих руках был ключ к работе в пекарне, шанс выпутаться из передряги. Готовить я, конечно, не научусь, но хоть узнаю сам процесс.

Листая книгу, обдумывала, как быть дальше. Как говорится, лучшая защита – это нападение. Надо сообразить что-то эдакое, дабы отвлечь шефа от резонных вопросов о моих умениях.

Мой взгляд упал на рецепт котлет из рубленого мяса, какая-то мысль надоедливым комаром кружила в голове, никак не желая ни отпустить, ни оформиться окончательно. Я посмотрела на остатки чизстейка у себя в руке. Уже остывшего и не такого вкусного.

Точно! Джон жаловался, что его пекарня стоит в рабочем районе, а трудяги не хотят есть один хлеб и потому ему приходится печь брецели (прим. автора – крендель из пресного теста), чтобы хоть как-то заманить к себе мастеровых в обеденное время. Не знаю, как обстояли дела с остальной выпечкой и насколько хороши или плохи были продажи, слишком мало я провела времени в пекарне. Но если ему предложить делать бургеры, кажется, эта идея понравится шефу. Те же чизстейки продавались хорошо, если судить, что мы уже два дня питаемся исключительно ими. Только вот приносил Генри эти сэндвичи всегда остывшими. Мы же предложим горячие ароматные булки с котлетой и овощами. Сдаётся мне, народу понравится.

Оставшийся вечер буквально наизусть заучивала рецепты теста, чтобы завтра не ударить в грязь лицом.

Генри ещё пару раз пытался уговорить меня сходить к врачу, но я наотрез отказалась.

Утром, полная решимости, собралась на работу. Если Джону моя идея не придётся по душе, то лучше я тогда уволюсь и буду делать бургеры дома, попрошу у Генри немного денег на продукты. А булки мне поможет испечь кто-нибудь из соседок, которой тоже лишняя пара долларов не помешает. Всё решаемо! Однако стоит посоветоваться с братом.

Когда Генри проснулся, я уже доваривала кофе и подогрела ещё по порции вчерашних чизстейков.

– Мередит? – Брат сонно протирал глаза, разглядывая завтрак, – ты как себя чувствуешь?

– Отлично! Садись, надо поторопиться.

Генри, наскоро умывшись, приступил к еде, а я подсела поближе.

– Слушай, у меня есть одна мысль, только не знаю, понравится ли она тебе.

Брат кивнул и что-то промычал с набитым ртом.

– Хочу предложить Джону выпекать булки с котлетами, только не знаю, согласится ли он. Так вот, подумала, а может, стоит печь их самой? Дома. И продавать на улице. Что скажешь?