На пороге появилась невысокая женщина:

– О, Мерид, ты уже здесь? Как твоё самочувствие?

– Спасибо, всё хорошо, – кивнула ей.

Та подхватила фартук с именем «Грэйс», так, ну тут разобрались.

– Как дела, Грэйс? – Попыталась я наладить контакт с «аборигенкой».

– О! Всё отлично. Передай от меня Генри большое спасибо, моего оболтуса взяли в мастерскую к мистеру Харперу подсобным рабочим. Теперь нам уж полегче станет.

– Обязательно, – улыбнулась я, – очень рада, что брат смог помочь вам.

Тётушка искоса глянула на меня:

– Ты чего? Сама же ещё неделю назад предложила мне поговорить с Генри.

– Запамятовала, – смутилась я. Вот же лопухнулась. Дёрнуло меня делами интересоваться.

– С тобой точно всё в порядке? – подбоченилась Грэйс.

– Честно признаться, – подошла я ближе и понизила голос, – не совсем. Голова кружится, мысли путаются. Генри говорит, что это из-за климата, у нас на Родине он гораздо мягче.

– Ох, милая, – Грэйс покачала головой, – давай-ка сегодня будешь у меня на подхвате, я попрошу Джона. Твой брат дело говорит, в Англии климат умеренный, как и люди там живущие. Здесь же то жара, то дожди, а сколько снега зимой.

Вот тебе и доктор наук, Элеонора Витольдовна, стыд и позор. Я-то думала, что в этом городе жара круглый год, а тут, выходит, климат близок к континентальному. Хорошо, что сдуру не ляпнула ещё чего. Ладно, разберёмся, как и с остальным.

– Спасибо, Грэйс, за заботу.

– Что ты, милая. Не стоит. Иди-ка, пока подготовь всё для рай-н-инджуна (прим. автора – особый вид ржаного хлеба, который готовится на пару).

Вот она сейчас на каком языке это сказала? Я замерла на ходу, размышляя, что за продукты могут понадобиться для этой выпечки. Мне раньше и названия такого слышать не доводилось.

– Сегодня замесим побольше, – продолжила Грэйс, суетясь возле стола, – так что ржаной и кукурузной муки возьми, наверное, фунтов по шесть, ну и патоки сколько надо подготовь, вот в эту чашку, – протянула она мне латунный тазик.

– Да, хорошо, – кивнула я, благодаря небеса, что помогли мне узнать рецепт.

Дело за малым, отыскать муку и отмерить. Ох, грехи мои тяжкие. Я так люто в этот момент завидовала дворникам и уборщицам, сил нет.

Джон, растопив печь, пошёл переодеваться, Грэйс не обращала на меня внимания. Воспользовавшись моментом, стала совать нос во всю тару, попадающуюся на пути. Сначала мне попалось тёмное вещество, похожее на мёд. Ага, вот она патока, выглядит не очень симпатично. Сунув палец, облизнула его, сладко, точно она. Мука отыскалась в больших ларях. Хорошо хоть ржаную и кукурузную отличить несложно.

Весы я ещё раньше видела на столе и порадовалась своей «древности», с такими приборами умела справляться, ещё когда была маленькой. Меры веса тоже мне отлично известны, взвесив нужное количество, ссыпала всё в одну тару и задумалась. Патоку тоже сюда лить? Хм, что-то сомнительно. И сколько её надо? Она сладкая, значит, не так уж и много. Пускай на сто грамм муки патоки понадобится, примерно, грамм двадцать. Отсчитав нужное количество в уме, отмерила патоку в другую ёмкость.

– Мерид? Что ты там копаешься? – Окликнула меня Грэйс.

Подхватив таз с мукой, принесла ей, потом патоку.

Женщина удивлённо посмотрела на меня:

– Где остальное? Про закваску забыла?

Откуда мне знать, как она выглядит? Я откровенно запаниковала, метнулась туда-сюда, ещё больше разнервничалась. Заметила, что Грэйс всё более удивлённо наблюдает за мной.

Не придумав ничего лучше, я схватилась за голову и брякнулась в обморок. Молодцы, наши прабабки, какое удобное средство придумали, чтобы выпутаться из патовой ситуации.