— Не всегда же, — пожала плечами адептка на кровати у двери. — Он может залезть в голову своих Теней — да, но в основном во время битвы… Зачем ему лазить просто так? Ли Шену это не нужно, у него своих дел много.

..Не в моем случае. Слишком много нас связывает с демоном: чересчур близкого, интимного, запретного… Он захочет знать мои мысли. Когда просто смотрю на него, когда разговариваю с ним, когда злюсь и колко отвечаю — всегда. Проникнет в голову и поймет, что он — тот, кто не покидает мои мысли, что они наполнены звучанием его голоса… Тогда я совсем-совсем предстану перед ним нагая. Не хочу. Никогда.

— Может, ты и права, — монотонно ответила я. Легче согласиться, чем объяснять почему категорически против.

Дальше девушки заговорили между собой, меня в беседу больше не втягивали. Обсуждали бои, «танков», главу Ли… Я особо не вслушивалась; снова прикрыла глаза и попыталась уснуть.

И вот когда я почти провалилась в сон, в дверь постучали. Сон сняло как рукой. Все напряглись. Кому мы понадобились в столь позднее время? Военная тревога?! Нет. Обычно тогда вообще не стучатся — просто врываются с приказом срочно собираться, и всё.

Нежданной гостьей оказалась какая-то дама из главного дворца, она сообщила:

— Ян Янлин, тебе нужно пройти со мной.

— Куда и зачем? — резко отозвалась я.

Женщина сузила глаза и пригляделась ко мне словно к преступнице, скрывающей свои темные намерения относительно их фракции — не меньше! Ещё и вид у неё был такой… злобный. Хотя, на первый взгляд, женщина хоть и в годах, но выглядела хорошо; просто энергетика негативная. Тот случай, когда видишь человека и сразу понимаешь — характер отвратительный.

— Узнаешь, — грубо кинула она и скорчила недовольную гримасу.

Пиранья!

Но ничего не поделаешь — идти придется, не выяснять же с ней отношения при адептках. Им только дай волю пообсуждать меня, а новую порцию тем подкидывать не собираюсь. Я глубоко вздохнула, поднялась и твердым шагом направилась к женщине; уже когда подошла, быстро сказала ей:

— Я готова.

Она смерила меня взглядом:

— Следуй за мной.

Мы покинули домик и зашагали по темной аллее, ведущей к дворцу. Кровь похолодела, когда за следующим поворотом к нам вышла стража. Здоровенные мужики встали по обе стороны меня. Ох, не нравится мне всё это.

Вдруг мы свернули с аллеи к совершенно другому домику.

— Куда мы идем? — сипло спросила я.

Всё ближе и ближе подходим, а сам вопрос так и остался без ответа.

— Разувайся, — велела женщина уже на пороге, потом сама же сняла обувь и вошла внутрь; её хрупкая фигура растворилась во тьме.

Я медлила. Один из здоровяков толкнул меня легонько в плечо, мол исполняй приказ. Выбора нет — исполнила.

Я думала, воины последуют за нами, но нет, они остались охранять вход. Тревога поедала душу. Тьма комнаты поглотила меня, я шла на ощупь, но вскоре увидела тусклый свет от свечей за бумажными дверями а-ля сёдзи* в Японии. Рисунок бамбука на них переливался желтым и ярко-оранжевым. Раздвинув дверцы по сторонам, я вошла в комнату. Меня там ждали прислужницы; та, что привела сюда, стояла в уголу, скрываясь в тени; она мрачно приказала:

— Приведите её в порядок.

— Зачем? Для чего?! — завопила было я, как вдруг девушки налетели на меня, как стервятники на еду. Подхватили за подмышки, отвели за ширму, буквально толкнули в деревянную купель и принялись натирать душистым мылом. Больно и резко, словно спешили.

Как быстро закинули сюда, так же быстро приказали подниматься. Две прислужницы подбежали с полотенцами, а другие с белоснежным халатом. Надели, завязали, усадили перед круглым зеркальцем, где уже одна пребольно начала прочесывать волосы, а вторая вовсю пудрила лицо. Ужасно пудрила, я аж закашлялась.