– Я понимаю. И смиренно прошу прощения за своего отца. У него были причины искать материалы Изера Шторма, о которых, если желаете, я могу рассказать.

– Интересно, но это еще не все.

– Я вся внимание.

– К сожалению, есть еще одна проблема, которая может стать… неразрешимой.

Клара продолжала с улыбкой сверлить взглядом почтенного Дениза, и тот был вынужден продолжить:

– Вальдемар Шторм два дня назад сбежал из Радужного, использовав для телепортации украденный у одного из наших специалистов накопитель магии. Сотрудничество с ним нам помогло решить несколько весьма важных проблем. Но стоило нам найти к нему подход… и даже получить некоторые результаты…

– Отследить по крови пробовали? А, я понимаю… Мы с ним – ближайшие родственники.

– Именно. Но надежды на успешный поиск мало. Как вы понимаете, у нас был образец его крови, и не один. Однако такой поиск результата не дал. Но шансы остаются. Насколько мы знаем, между вами существует довольно тесная эмоциональная связь. А эмоции – один из столпов человеческой памяти. Грубо говоря, мозг у нас фильтрует воспоминания, основываясь на своих эмоциональных реакциях. Предпочитая, правда, почему-то негативную сторону бытия… да… и почему мы чаще запоминаем обиды, чем радости?! Ах, простите, Клара, это я сам с собой. Возраст. Тянет на философию, что поделать… да. И соответственный отпечаток сохраняет память образа. Так что, при известном везении, ваша связь может нам очень даже помочь. Готовы вы немного послужить науке?

– Разумеется.

В уме Клара выразилась куда более экспрессивно. Мар не должен был сбежать! Он нее- не сбегают! А в особенности если он еще не до конца прочувствовал свое наказание.

– Видите ли, в чем дело, дорогая Клара… вы позволите, если я буду вас так называть? Так вот… я должен открыть небольшую тайну. Клаус… артефактор, вассал Сюзерена Алфира, совсем плох. Он стар и его старческие чудачества стали выходить… как бы это сказать… за границы здравого смысла. Вальдемар Шторм, конечно, не столь талантлив и наверняка никогда не занимался ни чем подобным… но он со временем, конечно, мог бы заменить Клауса на этой… да, неприятной, но очень важной для Чертога должности.

– Вы предложили Мару побыть артефактором при Сюзерене Алфире? – приподняла Клара красивые брови.

Что же этому гаду еще было нужно? Ведь Клара предлагала ему, предлагала именно это! Но – вместе! Вместе! В прекрасном Радужном чертоге…

И теперь, конечно, он упустил свой шанс, а она будет вынуждена подниматься с самых низов, не имея такого козыря в кармане…

Хотя, впрочем…

– Именно! – улыбнулся секретарь верховного дракона. – Но он, скажем так. Не высказал восторга от этой идеи. Хотя видят все боги, для него это было бы идеальным выходом. Он отказался.

– Мар никогда не был дальновидным.

– Нам пришлось применить ку нему некоторые меры убеждения… и оказалось, что в определенном случае он может быть сговорчив. Но благодаря глупой ошибке, мы его, надеюсь, временно, упустили.

– Хорошо. Я сделаю все, чтобы его отыскать.

– Вот и замечательно. А теперь расскажите мне, если вам, конечно, не трудно, дорогая Клара, зачем же ваш отец так упорно разыскивал личную библиотеку и документы предателя и заговорщика Изера Шторма?

Ага, как же «если не трудно». На деле – это не вопрос, а приказ Ордена. Просто высказан в такой вот нежной форме.

– Да все просто. Он потерял из виду младшего брата, Ференса Шторма. У которого, как вы знаете, способностей к магии артефактов куда больше, чем у Марика. Но видите ли… кое-какие бумаги… черновики, идеи, наброски… в кабинете Изера в Водопадном все-таки сохранились, и из них Тедор заключил, что Изер Шторм работал в том числе и над тем, чтобы развить в своих маленьких недодраконах способности к этой магии, и тем самым обеспечить их будущее, это как минимум. Я даже в чем-то его понимаю. Убить он их не мог, а наблюдать за тем, как его «блестящие» магически одаренные наследники вдруг становятся просто никчемными выродками, семейным запасом драконьей магии, это я думаю, для него было неприятней всего. Может, он потому и в заговор-то этот ввязался…