Но, как я понимала, это было только часть тех испытаний, что выпали на долю девушки. Чтобы броситься под копыта лошадок, требовался весомый повод. И пока я его не знала. На меня смотрели с загадочным злорадством. Причина тому – моя фальшивая амнезия. Мачеха берегла «кирпич», которым планировала «огреть» меня, сообщив то самое, что сподвигло Мари на самоубийство.

Да, я была послушна, потому, что в чужой монастырь, как говорится… И не зная брода… Поэтому, молча выполняла приказы, выслушивала оскорбления, и наблюдала. До поры.

И однажды эта пора пришла. Утром я вышла в сад, окружающий дом Кастри, дошла до фонтана с маленьким бассейном, где плескались струи воды, и вдруг услышала голоса. Они раздавались из-за кустов. Сирень в этом месте разрослась плотным рядом, а за ним стояла беседка. Обычно там чаевничала мачеха, но сегодня хозяйничали служанки, перебирая ягоды на варенье.

Они о чем-то увлеченно разговаривали, охая, переходя на шепот, запальчиво перебивая друг друга. Я, зная свою задачу выяснить все о Мари Кастри, бесшумно приблизилась к кустам, и застыла, прислушиваясь.

- Да не говори ты ерунды! Господин Абилар владеет двумя фабриками, а еще у него есть… рабы, - служанка понизила голос. – А за рабов налог нужно платить в казначейство. Так он их держит в деревне, в подвале, где они перебирают азманскую соль. Сами знаете, какой это яд. Больше месяца никто из них не живет, гибнут.

- Бедняжки, - жалобно прошептала Стефка, которую я узнала по голосу. Шпионка. Следит за мной ежесекундно и бежит докладывать Фионе. А тут значит, жалко ей стало рабов…

Так здесь и рабы есть?!

- А что бедняжки-то? Нечего было войной на нас идтить, таперича и рабствуют, - буркнула кухарка.

Для меня новость оказалась сюрпризом. Крайне неприятным сюрпризом. Моё сознание не принимало этот страшный рудимент общественной жизни ни в каком виде. Виноваты, не виноваты…

- Ох, жалко девчонку, погибнет она. Слышали, господин Абилар двух жен похоронил? К лешему не ходи, и ее сгубит, - вдруг заохала кухарка. Я застыла, чувствуя, как покрываюсь мурашками.

- Не наше дело. Как госпожа Фиона скажет, так и будет. А уж что там дальше случится…

- Да волку лысому понятно, что случится, - негромко перебила другую служанку Стефка. – погибнет девка. Этот зверь ее попользует, да и конец наступит, не выдюжит она. Говорят, он через порчу и заклинания силы забирает. А если в храме – то и все законно. Покойничек хозяин не удосужился о дочери позаботиться и наложить запрет на извлечение дара, а такой вопрос только родители решают. Поэтому… - Она замолчала.

А меня пробрала оторопь. Это ведь обо мне? То есть, если систематизировать информацию, получается, есть некий чел, проще говоря, ухажер Мари, который просит ее руки. Ладно бы, если так, с кем не бывает, все женятся, замуж выходят. Да только кандидат на руку и сердце имеет славу душегуба. Простые служанки не постеснялись его зверем назвать.

И дар. Что за дар? Кстати, мэтр Вински, мой лекарь, тоже что-то говорил о нем. Вроде бы как он у меня есть, только небольшой.

Идем дальше. Этот дар – ценный, и его мой жених явно заберет. А потом меня попользует, как выразилась служанка, и я сгину.

В груди сдавило. Попала я, так попала! Мне и дома неплохо жилось. За что?!

Факт, что Мари Кастри не просто оказалась под колесами телеги, а сделала это намеренно. Значит, что-то знала о своем будущем, о женихе и о его планах на нее. И предпочла смерть.

Я тихо отошла от кустов и направилась к дому, Фиона, наверное, уже когти рвет, меня ищет. Так и оказалось, она стояла на крыльце и тревожно озиралась. Заметив меня, зло прищурилась.