Практически свобода…

И потому снова казалось, что всё сорвётся. Тем более теперь, когда за эти несколько дней, пока я гулял с баронессами и заводил новые знакомства в переполненном студентами пригороде, Лонгвей соизволил только раз пообщаться со мной – на завтраке в гостинице, чтобы изобразить знакомство. После этого я видел Лонгвея лишь со стороны в разных шумных компаниях, чаще всего – Гадулы.

Хвост никак это не комментировал, но по разговору мне показалось, что отпустили меня сюда приглядывать за Лонгвеем, поэтому его отдаление начинало нервировать: вдруг тайные стражники передумают и вернут меня в Золотой город?

У них нет причин делать это.

Отступив на несколько шагов, я покрутился перед зеркалом и, убедившись, что всё отлично, с улыбкой вышел из номера. В коридоре, полном сияния ажурных светильников, никого не было, но снизу доносились голоса. Взбудораженные. У меня по спине побежали приятные мурашки, сердце застучало быстрее, появилось какая-то ненужная нервозность.

Может, сбежать? Хвост не ожидает этого сегодня, вдруг у меня получится…

Но я знал, что не стану позорить род Бергов трусостью, не брошу свою землю на растерзание имперцам, ведь пока я здесь, есть надежда, что я снова смогу управлять Бергхольдом, а если спрячусь на соседнем континенте, меня не примут собственные подданные.

Возможно, я слишком наивен, полагая, будто мне вернут контроль над герцогством, пока есть надежда хоть как-то влиять на жизнь земляков, я буду бороться.

Надо было попробовать убить Лонгвея.

С этой мыслью я шагнул на лестницу. В холле собралась небольшая толпа первокурсников. Взволнованные, нарядные девушки и невыспавшиеся парни со следами вчерашних празднований на бледноватых лицах. Со всеми проживавшими в гостинице я был либо знаком ранее, либо познакомился за эти дни, так что от парней получил взгляды понимающие, от девушек – несколько возмущённые тем, что я оказался в числе не знавших меру, но моя улыбка выбивала из их взглядов малейшие признаки осуждения.

В эти дни я не стремился ворваться в общество, предпочитая осторожную разведку настроений, и пока всё выглядело благоприятно: ко мне уважительно относились как коренные имперцы, так и жители бывших королевств. Кроме барона Гадулы и его подпевал. Хотя молодых людей я немного огорчал: герцогский титул и статус главы рода делал меня слишком привлекательным для девушек, а звание лучшего фехтовальщика лишало парней возможности показать свою удаль на дуэли.

Но в этот волнительный день все, кажется, думали только о первом вступлении на территорию кампуса, даже герцог ви Танья, чей предмет воздыхания я невольно привлёк своим существованием, посмотрел на меня без привычного гневного сверкания глазами.

Толпа первокурсников не была такой уж хаотичной, даже стоя близко друг к другу, они делились на группы по географическим или душевным интересам. И Лонгвея, жившего в этой же гостинице, среди них не было. Снова я подумал о тайной страже, и стало не по себе.

– Ваша светлость, вы, кажется, не в духе? – улыбнулась мне виконтесса Карнас, одна из тех, с кем я обменивался приветствиями.

Ви Танья не удержался от шпильки,

– Наверное, его светлости показалось, что здесь слишком мало для него девушек.

– Недостаток количества с лихвой компенсируется их красотой, – мой ответ сгладил скользнувшее по лицам девушек недовольство, – так что больше и не надо.

Снова у ви Таньи зло сверкнули глаза, ну а я продолжил здороваться с остальными, искоса поглядывая на лестницу в надежде увидеть Лонгвея.