И страх в поросячьих глазах стал мне наградой.

Михас сделал всего два шага назад, но этого хватило, чтобы пройти мимо и даже рукавом его не задеть.

– Ты ещё пожалеешь, - злобно прорычал Михей.

Я спиной чувствовала его взгляд. Надменный, жестокий… 

Как же хотелось вот прямо сейчас убежать. Скрыться подальше, чтобы ни одна такая скотина не достала, чтобы ни одна липкая от вожделения рука не могла прикоснуться к платью, не говоря уж о голой коже.

Слёзы жгли глаза, но заплакать я не имела никакого права. Только не в таком виде показаться перед роженицей и Еленой. Да и маме не хочется доставлять проблем. Может потом, дома, я расскажу о случившемся, но не сейчас, и не здесь. Чтобы этот ублюдок слышал, как я жалуюсь? 

Не дождётся… 

И глаза не опущу при встрече. Пусть знает, что страха во мне нет. 

Обида, но не страх.

– Мирка, глубоко дыши, - рыкнула мама на роженицу, подготавливая место для малыша.

– Вот вода, - я поставила чан на пол и отложила прихватки.

– Помогать будешь? - спросила мама, кинув на меня подозрительный взгляд. – Всё нормально?

– Всё прекрасно, - бодрый голос подделать удалось, а вот выражение лица нет, поэтому пришлось отвернуться. 

Больше на разговоры времени не было, у Мири начались потуги. 

Впервые видела рождение ребёнка настолько близко. Когда рожала сама, я мало что соображала, словно во сне. Или это так отразились воспоминания. Говорят, когда происходит что-то страшное, то мозг может защититься таким вот способом. Или вообще амнезией именно этого момента. 

Сейчас я наблюдала как целитель, травница, но не сторонний участник. К счастью, никаких опасностей, в виде обвития пуповиной или рождения попой, не было. Вполне стандартные, лёгкие роды, без разрывов и кровотечений. Мальчик родился вполне здоровеньким внешне, хоть и маленьким. Взяв его на руки, я умильно погладила по щёчке. Сразу вспомнила, как брала Яночку на руки, как радовалась её рождению. Всё же, дети это наше счастье. И мне горько наблюдать за тем, что происходит в деревне. Постоянно задаюсь вопросом, а любят ли здесь детей? Ценят ли их и насколько. Никак не привыкну, что жители этого мира относятся к ранним бракам вполне нормально. Разве они не понимают?

Но кинув взгляд на уставшую Миралину, я осознала: не понимают, потому что привыкли. Мире около двадцати шести лет, Елену она родила в шестнадцать. Тяжёлый труд, ранние роды, высокая ответственность наложили отпечаток на внешность девушки. Вместо молоденького лица, передо мной сухая кожа, потухшие глаза и морщины. Словно ей далеко за сорок.

И худоба…

Полные женщины были, но мало. Увидев полную женщину можно смело сказать, что у неё хороший доход и мало работы. Остальные же были как спички. 

Женщины… А вот мужики в большинстве своём полные. И выглядят здоровыми не от накаченных мышц, а благодаря пиву в огромных количествах. Ухаживать за собой здесь никто и не думал.

Я укутала ребёнка и положила в самодельную люльку, стоявшую в углу комнаты. 

– Хороший мальчик, - похвалила мама новорождённого, а затем повернулась ко мне. – Не знаю, что с тобой сегодня, но иди домой. Я сама закончу, а тебе надо отдохнуть. Что-то ты рассеянна.

Я кивнула, даже не думая спорить. Домой так домой. Тем более, там Янка одна. 

Выскользнув из дома, я осмотрелась. Не хочу сейчас разбираться с Михасом. Да и вообще, с кем бы то ни было. Даже решилась пройти тропинкой за домами, по которой коров на пастбища водят.

Этот путь чуть длиннее, чем по дороге, да и пусть.

Я шла по влажной от росы траве и думала. Вспоминала, как попала сюда, объяснения мамы, её волнения, что меня возненавидят.