Михач встречал нас возле калитки. Любезно пропустил Елену и маму, а вот на меня посмотрел так, словно я обнажена, а не в платье. Сальный, липкий взгляд, вызывающий отвращение. Вот же козёл! Жена ребёнка рожает, а он…

Я не успела обозвать его нехорошим словом хотя бы про себя, потому что из дома раздался громкий, протяжный крик. Пришлось ускориться, дабы пациентка не родила без нас. Что вполне может быть, учитывая срок беременности. Миралина сейчас на восьмом. Нам остаётся лишь искренне надеяться на волю богов, что с малышом всё в порядке, иначе… 

Детских реанимаций и ИВЛ здесь нет.

– Елена, воды горячей, - принялась давать мама указания. – Арника, настой валерьяны. 

Я, не теряя ни секунды, молча полезла в мешок, за нужным бутыльком.

– Мира, слушай меня внимательно, - заговорила мама с пациенткой. – Тебе надо хорошенько постараться и слушаться меня.

– Хорошо, - слабо закивала будущая мамочка и тут же закричала.

Меня передёрнуло. Как на яву вспомнились свои роды. Как бы я не готовилась, легко не прошли. И разрывы были, и боль неимоверная, и врачей не слушала. Первый ребёнок, всё новое и дико страшное. Самое смешное, буквально через год я захотела ещё ребёнка. Но Ярослав не хотел, пока, в всяком случае.

– Арника, не стой столбом. Пришли Елену ко мне, нужны пелёнки чистые, а сама посмотри, что там с водой.

Я прошла в маленькую кухоньку. Девочка только набрала воду в большой чан и силилась поставить его на печную плиту.

– Давай я, - я подоспела на помощь, перехватывая чан именно в тот миг, когда он начал заваливаться на бок, грозясь расплескать воду. – Иди в комнату, там баба Веся просит пелёнки.

– Ага, - согласилась напуганная девочка. Но не добегая до дверей, обернулась. – Мама и братик будут жить?

– Я…, - я растерянно посмотрела на девочку. Что сказать, когда ответа не знаешь? - Бабушка Веся сделает всё, чтобы роды прошли успешно.

Елене хватило и этого. Кивнув мне и радостно улыбнувшись, девочка убежала.

Я поставила воду на плиту и взяла черпак, помешивать, в надежде, что так вода прогреется быстрее. Настолько задумалась, что не услышала, как сзади раздались шаги. Только почувствовала, как на талии сжались руки.

Испуганно ойкнув и развернувшись, я столкнулась нос к носу с кузнецом.

– Что вы делаете? - прошипела я, сбрасывая с себя его руки. – Ваша жена сейчас рожает!

– Да ладно тебе, не помирает же, - осклабился Михас. – Тем более, Мирка не давала к себе прикоснуться последний месяц, да и сейчас не даст. А тебе не впервой.

– Я закричу, - предупредила я, делая шаг в сторону. 

В груди похолодело. Страх змеёй скользнул глубже, подобрался к сердцу. Я видела взгляды, видела похоть в глазах мужчин. Не у всех, но бывало. Не реагировала, потому что меня не трогали и даже пошлых шуток не отпускали. 

Мерзко… Так не должно быть.

Из комнаты раздался надрывный крик Миры, но Михас даже голову не повернул в сторону двери. Он также насмешливо смотрел на меня.

– А я расскажу всем, что ты мне подмигивала и соблазняла, - нагло фыркнул этот… казанова.

– Это не правда, - возмутилась я.

– Да кто поверит потаскухе, нагулявшей ребёнка? - расхохотался будущий папаша. – Соглашайся, Арника. Иначе прославлю на всю деревню.

– Соглашайся, Арника. Иначе прославлю на всю деревню.

– Вы мерзкий, - прошипела я, с силой толкая мужика в грудь. 

От неожиданности Михас сделал шаг назад, собственно, чего я и добивалась. Развернувшись, схватила рукавицы для горячего, и только потом притронулась к бурлящему чану.

– Уйди, иначе между ног тебе вылью, до конца дней никого обрюхатить не сможешь, - я не говорила, а цедила, кривясь от омерзения.