– Если совсем сложно, возьми тряпочку, - вздохнув, предложила травница. – Только смочи её в спирте сначала. А потом хорошенько выжми.

Это уже было проще. Голыми руками притрагиваться к ране не хотелось. 

Смочив тряпочку, я с силой выжала и обмакнула в мазь. Она оказалась густой и жутко вонючей. Стараясь дышать ртом, я начала быстро наносить мазь. С каждым движением, рана покрывалась лекарством и становилась болотно-зелёного цвета. Если постараться, то можно представить, что там, под слоем мази, не рана, а всего лишь царапина. 

– Хватит, разошлась, - усмехнулась мама. – Теперь нужно замотать рану, только плотно.

– А шить не надо? - удивилась я.

– А там есть что шить? - вопросом на вопрос ответила травница. – Бери тряпку и сложи в несколько слоёв. А простынью замотаем ногу.

– А как сбить жар? - спросила я, пока накладывала повязку. – Он весь горит.

– Пока не надо, - мотнула головой травница. – Ратибор проснётся ещё не скоро, а поить, пока он без сознания, бесполезно.

Как только я закончила, то принялась убирать инструменты и баночки. Стараясь не смотреть, закинула отходы в мешок и затянула шнурок.

– Тихомир, - позвала мама громко. – Забирай отца, положи на кровать.

Дверь тут же распахнулась, являя нам угрюмого парня, который со смесью страха и надежды посмотрел на мужчину.

– Не бойся, жив он. Просто спит, - отмахнулась женщина. – Надеюсь, лечение поможет. И ради всего святого, не подпускай ты полоумную мамашу к нему! Иначе загубит всё лечение. Как проснётся, сразу беги за мной. А лучше, отправь кого-нибудь, а сам не отходи от батьки.

– Хорошо, баба Веся, - кивнул Тихомир, поднимая отца на руки.

Я в который раз подивилась силе парня. Ратибор не маленький, да ещё и без сознания. А Тихомир таскает его, словно вязанку дров.

Путь домой мы преодолели в полном молчании. Зайдя домой, я в первую очередь проверила, как там Янка. Но она спокойно играла с Фонькой и лишь мельком глянула на меня.

Чувствуя, что меня пошатывает, я вышла на улицу и отошла в конец двора, глубоко и часто дыша. Меня всюду преследовал сладковатый запах гноя и крови. Стоило мне прикрыть глаза, как картинка с огромной раной вмиг предстала перед глазами. Упав на колени, я упёрлась ладонями в сырую землю. Глубокое дыхание не помогало, а желудок начало скручивать спазмами. 

Избавившись от нехитрого завтрака, я вытерла рот и разрыдалась. Страх, шок и желание сбежать на край света горели в груди, душили, заставляя подвывать. Невозможность что либо изменить давила бетонной плитой.

– Ну тише-тише, - раздался голос травницы за спиной, а на голову легла тёплая рука. – Ты справилась, ты молодец. Ничего, привыкнешь. И я плакала, и та, к кому я попала, тоже. Не всегда получается быть сильной. Но выбор не большой, ты либо выдержишь, справишься, либо погибнешь. А ещё, у нас проблема. Крупная проблема, Аринка. И я не знаю, как её решить.

– Какая? - убрав руки, я посмотрела на женщину и охнула, увидев в её руках свои кроссовки.

–  Фонька нашёл, - глухо обронила женщина. – И конечно же спросил у Яны, что это такое. А малышка и рассказала.

– Что рассказала? - севшим голосом спросила я, хотя ответа и не требовалось.

– Всё, милая. Абсолютно всё, что могла знать и помнить маленькая девочка.

В дом я буквально влетела и уставилась на Фоньку бешеным взглядом. Мальчик испуганно вздрогнул и перевёл удивлённый взгляд с меня на травницу. Янка беззаботно играла с самодельной куколкой.

– Арника, молчи, - пробормотала мама, потянув меня за рукав платья. – Молчи, иначе быть беде.

– Но ведь…, - я растерянно глянула на женщину.