Мама распахнула дверь и позвала Тихомира, цыкнув на нерадивую Авдотью.

– Тихомир, нужен самогон, кипячёная вода и тряпки. Я схожу за инструментом, а ты пока подготовь всё, что сказала. Ещё стол освободи и накрой простынью чистой. Отца на него положим. Давай только быстрее.

Не говоря больше ни слова, травница махнула мне рукой, давая понять, чтобы я шла следом, и вышла из дома.

– Я же попала сюда тоже не с пустыми руками, - хмыкнула женщина, как только мы отошли от дома. – Лекарств при мне не было, а вот кое-какой инструмент сохранился. Только помощь нужна будет. Твоя помощь, потому что никто не должен видеть, что происходит. 

– Я не уверена, что смогу, - сглотнув, прошептала я.

– А у тебя выбор есть? Ничего, сейчас травку успокаивающую выпьешь. Я одна не справлюсь.

– А почему не дождаться лекаря? - слабо спросила я. 

– Не успеет приехать, - качнула головой мама. – Я не уверена, что ампутация поможет остановить заражение, но хоть что-то. А у лекаря есть лекарства и кое-какие артефакты.

– А я не уверена, что такие операции можно проводить вот так, на столе жилого дома и без анестезии.

– Можно, - усмехнулась травница. – Всякое бывало. Да и анестезия будет, хоть и не такая действенная, как в больнице.

– Самогон, - понятливо кивнула я.

– Верно, - кивнула травница. – Будем надеяться, Ратибор выживет. 

– Это из-за меня, - я тяжело вздохнула. – Мне кажется, что Валенсия не думает о последствиях помощи, которую оказывает. 

– Не говори ерунды, - фыркнула мама. – Ратибор пострадал из-за своей глупости, что был так не аккуратен. И из-за глупости жены. А Валенсия… Знаешь, мне ведь тоже было нелегко здесь первое время. Мне кажется, Валенсия специально ставит человека в трудные условия, чтобы посмотреть, сможет ли спасённый выгрызть у судьбы кусочек счастья.

– Интересно, какой процент выживших? - усмехнулась я.

– А вот этого мы никогда не узнаем. Да и незачем. Вероятно, в этом есть какая-то высшая цель, понятная лишь богам.

Я не ответила. В одном я с травницей согласна: пытаться понять поступки богини заведомо провальное занятие.

Дома Яна так и сидела с книжкой в руках, с любопытством читая очередную историю. Хотя, скорее, пыталась читать. Пока ещё путалась в буквах, но очень уж хотела научиться.

– Идём, покажу тебе кое-что, - травница поманила меня за собой, в свою комнату. 

Там, из-под кровати, женщина достала железный чемоданчик, которого в этом мире быть никак не могло. Распахнув его, травница тяжело вздохнула и отошла чуть в сторону, чтобы я могла полюбоваться содержанием.

– Это и есть те самые инструменты? - тихо спросила я, сглатывая.

– Именно, - кивнула мама. – Конечно, в больницах пользовались уже другими. Но вот в полевых условиях именно такой набор и нужен был.

– Процент выживания, как я понимаю, был мизерный, - горько усмехнулась я, разглядывая инструмент, который меньше всего походил на врачебный. 

Острые, заточенные ножи, не то пила, не то маленькая ножёвка, кусачки, пинцет, жгуты.

– Насмотрелась? Поторопимся, - мама закрыла чемоданчик и запихнула его в мешок.

Неожиданно раздался стук в дверь. За ней показалась мордашка Фоньки.

– Бабушка Веся, а…

– Некогда мне сейчас, - рыкнула женщина. – Присмотри за Янкой, пока мы заняты будем.

– Присмотрю, - кивнул мальчишка. – Мамка слышала, что с дядькой Ратибором произошло. Вот, передала.

Фонька протянул пузатый бутыль.

– Спасибо, - поблагодарила мама, забирая бутылку. – Пообедай сам, дак Яну накорми. Нас долго не будет.

– Хорошо, - кивнул Фонька. – А вы дядьку Ратибора лечить? Говорят, умирает. Жалко его, он хороший.