Но сын смеялся.

— Нет, такого не бывает…

А я его щекотала.

— Бывает-бывает!

Он извивался и уже не был таким сердитым, как изначально. Значит, отошел.

— Ну ладно-ладно, я сдаюсь!

— И что?

— Поеду с вами. Ладно. Только я буду молчать. Я не хочу с ним говорить.

— Хорошо, — пошла я на уступки. — Договорились. Просто ешь, не бросайся едой в сестру и не бегай по ресторану. Идет?

— Идет.

7. 7

Эдуард

Дина мне нравилась как девушка. Она была в меру серьезна, в меру скромна. Само собой, она была примерная хозяйка и стойкая мама, у которой на шее висело сразу двое маленьких детей. Я прекрасно знаю, каково это — когда в семье брат и сестра, а мать не может переложить хоть часть забот на их отца. Потому что его нет. И все. Тащи все сама. И подгузники, и готовка еды, и уборка в доме, возле дома — все на тебе. Еще ладно, если бы как у меня было — я успел подрасти, когда сестренка на свет появилась. Маме было проще. Был какой-никакой помощник. Но денег нам все равно не хватало. Причем остро и заметно.

Та же ситуация здесь. Может, Дина и пыталась как-то сводить концы с концами, но я прекрасно понимал, что должен помочь. Даже такой ерундой, как пачка конфет или пара кукол для девочки. Мне хотелось это сделать, потому что могу. И потому что дети у нее вправду чудесные. Да, Настя нарисовала мне "губы", из-за чего я знатно опозорился на работе. Да, Захар был словно ежонок — выставлял свои иголки, фыркал и по-детски быковал. Хотя на самом деле это страх и защитный механизм. Мне бы хотелось с ними поладить и провести этот вечер вместе.

Значит ли это, что я готов взять на себя обязанности отчима? Говорить о подобном рано и несерьезно. Я просто хочу пообщаться с девушкой, которая спасла меня от ночевки под открытым небом. А так как она мать двоих малышей — накормлю и их, чтобы Дина не нервничала.

— Ну что, готовы? — приоткрыл я входную дверь и увидел, как заботливая мать завязывает шнурки Захару.

Он смотрел на меня исподлобья и нарочно кривил губы. Словно я какой-то бомж и сделал что-то плохое его семье. И я откровенно не понимал, чем я ему так не нравлюсь. Может, у них уже был какой-то опыт, связанный с незнакомыми мужчинами в семье?

— Фух… — выдохнула Дина и выпрямила спину, чтобы предстать передо мной во всей красе. — Все. Теперь готовы. Детей пока соберешь — уже сил никаких не остается.

— Это точно, — кивнул я и не смог сдержать улыбки. — Ты переоделась…

— Да, — напряглась она невольно. И стала одергивать нежное бежевое платье на плечах, в районе лифчика. Разглаживать низ после завязывания детских шнурков. — А что? Тебе не нравится? Я плохо выгляжу? Мне поискать что-то другое?

— Нет-нет-нет. Что ты. Все совсем наоборот. Ты отлично выглядишь.

Мне и правда нравилось, как она выглядела. Наряд был качественным, недешевым. Видно, что ткань натуральная. Да и платье похоже на новое. Запах приятный. Чистый выглаженный хлопок и женские духи с ароматом моря. Цитрусовые нотки. Немного цветов. Был очень приятный шлейф. И я на секунду закрыл глаза, чтобы насладиться моментом.

— Ты и правда так считаешь? Я ведь не опозорю тебя? Мы можем так поехать в ресторан? Это ничего, что я не посетила спа-салон перед "Бурбушелой"?

Я рассмеялся.

— Нет, конечно. Все прекрасно. И ты мне нравишься в этом наряде… Да и Захар, я вижу, в такой модной футболке теперь. — Я присел возле пацана и принялся перешнуровывать кроссовки. — Когда я был ребенком, у меня постоянно развязывались шнурки. Что бы я ни делал и как бы ни старался завязывать их бантиком — все равно развязывались. И тащились по земле. — Я ловко завязал на первый бант. А затем сложил петлей свободные концы и завязал их еще одним бантиком — уже поменьше. — Так продолжалось, пока мой дедушка не научил меня завязывать двойным бантом.