Ро­ман пе­ре­ло­жил свои ру­ки на мои пле­чи и по-муж­ски креп­ко сжав, про­из­нёс, – да, по­слу­шай. Сам уз­нал па­ру дней на­зад. Ана­ста­сия впа­ла в де­прес­сию, она бы­ла бе­ре­мен­на и с тру­дом пе­ре­жи­ва­ла этот пе­ри­од. Бы­ла ре­аль­ная уг­ро­за вы­ки­ды­ша, по­это­му те­ма раз­го­во­ра о На­та­ше бы­ла для нас та­бу.

Пы­та­юсь вос­ста­но­вить ды­ха­ние, раз­жи­маю ру­ки и, ски­ды­ваю ла­до­ни Ро­ма­на со сво­их плеч, спо­кой­но про­из­но­шу, – го­во­ри, даль­ше. – Даль­ше, го­во­ри, – на­стой­чи­вее тре­буя я.

– Что го­во­рить? – удив­лён­но спра­ши­ва­ет Ро­ман и при­кла­ды­ва­ет паль­цы к мо­ей го­ло­ве, не­мно­го по­сту­чав, до­бав­ля­ет, – те­перь ты вер­нись к сво­им преж­ним на­строй­кам. По­ду­май, как воз­мож­но, что­бы, та­кая рас­су­ди­тель­ная де­вуш­ка как На­та­ша, мог­ла так бес­печ­но сесть за руль, да ещё пред­ва­ри­тель­но на­пив­шись.

От­чу­ж­дён­но смот­рю сквозь дру­га и пе­ред гла­за­ми всплы­ва­ет ужа­саю­щая кар­ти­на. Без­ды­хан­ное те­ло На­та­ши, ко­то­рое без­жиз­нен­но ле­жа­ло на сто­ле в мор­ге.

– Лё­ша, я не хо­чу и не бу­ду ни­че­го при­ду­мы­вать или преж­де­вре­мен­но ут­вер­ждать, но в ги­бе­ли На­та­ши слиш­ком мно­го бе­лых пя­тен, – мрач­но про­из­но­сит друг.

Со злоб­ным лю­бо­пыт­ст­вом под­хо­жу к па­мят­ни­ку и про­во­жу ла­до­нью по порт­ре­ту На­та­ши.

– Мо­жет ли слу­чить­ся, что ты жи­вая? – силь­нее при­жи­ваю тё­п­лые паль­цы к хо­лод­ным, без­жиз­нен­ным гу­бам де­вуш­ки. Мой взгляд прон­зи­тель­ный, тре­бую­щий от­ве­та от мра­мо­ра, на ко­то­ром изо­бра­жён порт­рет лю­би­мо­го че­ло­ве­ка.

– На­до про­вес­ти экс­гу­ма­цию. Точ­но, вы­рыть эту не­на­ви­ст­ную яму и про­вес­ти ис­сле­до­ва­ния, – ох­ва­чен­ный бе­зу­ми­ем, на­чи­наю кри­чать я.

Ро­ман под­хо­дит ко мне и слег­ка обеи­ми ру­ка­ми уда­ряя по пле­чам, ко­ман­ду­ет, – брат, ус­по­кой­ся. Сна­ча­ла по­зволь ра­зо­брать­ся в си­туа­ции, ес­ли на­ши пред­по­ло­же­ния ока­жут­ся не­вер­ны­ми, мы по­про­сту ос­к­вер­ним мо­ги­лу На­та­ши.

Ощу­щал, что всё моё те­ло ко­ло­тит дрожь, ка­жет­ся, как буд­то бы я по­пал в транс­фор­ма­тор­ную буд­ку. Вни­ма­тель­но рас­смат­ри­ваю Ро­ма­на, на мо­ём лбу об­ра­зу­ют­ся ши­ро­кие го­ри­зон­таль­ные склад­ки, под­ни­маю бро­ви и ве­ки, ок­руг­ляя гла­за, на­пря­гая си­лу во­ли, спра­ши­ваю, – по­яс­ни. У те­бя есть ка­кой-то план?

– Да, брат. – Сей­час по­еду к это­му па­то­ло­го­ана­то­му и по­го­во­рю с ним, – вла­ст­но и ре­ши­тель­но за­яв­ля­ет друг.

– Не ты, а мы по­едим, – воз­ра­жаю я.

Ро­ман с не­воз­му­ти­мым ви­дом ма­шет го­ло­вой и без­апел­ля­ци­он­но за­яв­ля­ет, – нет, я по­еду один. Твоё со­стоя­ние не по­зво­ля­ет ра­цио­наль­но мыс­лить, по­это­му ты сей­час по­едешь до­мой, а я, как по­лу­чу ин­фор­ма­цию, сра­зу со­об­щу те­бе.

– Бл…ь, Ро­ма, ты хоть по­ни­ма­ешь, о чём ты сей­час про­сишь? – не­тер­пе­ли­во про­из­но­шу я, не же­лал ми­рить­ся с пред­ло­же­ни­ем дру­га.

– Про­яви вы­держ­ку, – спо­кой­но пред­ло­жил Ро­ман. – Сей­час ты мыс­лишь уз­ко. Вы­со­ко­ме­рие, гор­дость, а глав­ное, злость и не­на­висть сыг­ра­ет с то­бой злую шут­ку.

Плот­но сжи­маю гу­бы и ощу­щаю, что всем мыш­цы мое­го те­ла на­пряг­лись.

– Ро­ма, по­зво­ни, как толь­ко что-то вы­яс­нишь, – ти­хо со­об­щаю я.– Лю­бую ме­лочь, да­же ес­ли она по­ка­жет­ся не зна­чи­тель­ной, ты мне со­об­щишь, – тре­бую я.

– Ка­кая ме­лочь? – по­слы­шал­ся ти­хий го­ло­сок Ан­ге­ли­ны. Од­но­вре­мен­но обо­ра­чи­ва­ем­ся с Ро­ма­ном и на­блю­да­ем, как Ан­ге­ли­на, не­уве­рен­но ла­ви­руя ме­ж­ду лу­жа­ми и гря­зью, пе­ре­пры­ги­вая с но­ги на но­гу, в обу­ви на вы­со­ком каб­луч­ке, пы­та­ет­ся по­дой­ти к нам.