Пора было перестать бояться блуждающих теней и призраков прошлого. Они теснились вокруг, как тягучий туман, из которого выплывали давно забытые лица. «Анжелика!.. Анжелика!.. Где ты? Кем ты стала… ты, кого мы не можем вырвать из своей памяти…» Там бродили и другие тени, неясные, безымянные, и с них надо было безошибочно сорвать маски. Эти призраки объединились, словно чтобы свидетельствовать, какое страстное возмущение вызывает красота и все необычное, непохожее и непонятное. Квебек, казалось, был избран обиталищем этих призраков, отсюда и противоречивые чувства, которые вызывал в ней город. То он казался манящим и сулящим перспективу праздников и удовольствий, то ей хотелось вообще отказаться от поездки: ей мерещились явные и тайные опасности. Но был ли у нее выбор в этой ситуации? Судьба гнала ее вперед, и за ее спиной уже захлопнулись челюсти огромной страны.

После Гаспе река стала столь же широкой, как море, в которое она впадает. Их бросало океанскими волнами, они лавировали под ветром, а горизонт заволокло туманом. Далекие берега терялись из виду, но разве меньшей западней было устье реки, куда с поднятыми парусами вошли все пять кораблей флотилии?

Обратной дороги не было: северная осень – безжалостный тюремщик, – с ее льдами, снегом и метелями, отрезала все пути к отступлению.

Надо было подниматься против течения, вглубь загадочной страны, по безлюдным просторам воды и далеких лесов, что темной гирляндой разворачивались над низкими тучами. А потом, когда уже совсем покажется, что заблудились, пропали в неизведанном краю, из темной, бесформенной массы диких лесов выплывет город… белокаменный город с серебристыми крышами, город, звенящий колоколами, динамичный, агрессивный, независимый: Французский Квебек.

Нежданная радость, чудо-остров, маленький Париж, уголок Версаля, словоохотливый, нетерпимый, элегантный, набожный, беззаботный, одинаково преданный молитве и искусству, роскоши и войне, мистике и покаянию, адюльтеру, политическим интригам и грандиозным авантюрам. Остров в океане, оазис в пустыне, цветок цивилизации в сердце примитивного варварства, прибежище и спасение от мрачных и неукротимых сил, объединившихся, чтобы погубить человека: холода, голода и враждебных дикарей.

К тому же разве отец Вернон, который исповедовал ее летом, не сказал ей: «Поезжайте в Квебек. Это я вам предписываю как покаяние: поезжайте в Квебек! Имейте мужество показаться в городе без страха и унижения. В конце концов, может быть, из этого и получится что-нибудь хорошее для Америки».

Отец Вернон умер – его убили. И в память о нем Анжелика чувствовала, что просто обязана выполнить предписанное им покаяние. Поехать в Квебек!

И какое значение имеет, есть у нее на плече лилия или нет. «Жизнь прекрасна…»

Зимой она отправится на бал, будет играть в карты, ужинать за полночь, а в солнечные дни гулять с Онориной по бастионам и вглядываться в далекие и дикие горы.

Он вошел и сразу понял, что она спит. Полумрак салона хранил запах женщины, которая стала ему родной. Вид разбросанной повсюду женской одежды заставил его улыбнуться. Где та строгая и отважная маленькая гугенотка из Ла-Рошели в одежде служанки, которую Рескатор, по дороге в Америку, привел в свою каюту в надежде приручить? Где первопоселенка, проведшая бок о бок с ним всю ужасную зиму в Верхнем Кеннебеке и помогавшая ему с безграничным мужеством? Он сложил кружева, поднял корсет, шелк которого хранил еще изгибы ее тела. Безымянная служанка, потом спутница завоевателя Нового Света, Анжелика наконец-то снова стала мадам де Пейрак, графиней Тулузской.