Деваться некуда, они уже через все прошли. В них летели пушечные ядра, их в штыки встречало местное население, но они все равно приплывут в Квебек, и она проведет там зиму. Ей отчаянно хотелось туда попасть. «Только бы приплыть!» – тихонько, совсем по-детски молилась она. Провести зиму в настоящем французском городе, живом и горячем. Она пойдет на бал или на крестный ход. У нее появятся соседи, появятся друзья. Она их пригласит на чашечку кофе или шоколада. И конечно, они с Вильдавре посидят в уголке у печки. Они уже давно это запланировали. Она отправит Онорину к монахиням, чтобы те научили ее читать. И у нее самой появится время просмотреть новинки, привезенные из Франции. Все эти годы она понятия не имела, чем заняты высокие умы. Она подкупит себе каких-нибудь безделушек в лавочках или крупных магазинах, где все есть и где встречаются с хорошими знакомыми. Можно будет покататься на коньках по замерзшей реке, а в Рождество пойти послушать проповедь епископа в кафедральном соборе. А на Богоявление будет бал у губернатора и карнавал, где под прикрытием масок и карнавальных костюмов наверняка разыграются скандалы. Вильдавре обещал ввести ее в курс всех любовных интриг.

Возбужденная всеми этими видениями, Анжелика мысленно отреклась от всего, что произошло в Вапассу. Хватит с нее пустынных мест, страха и притаившейся за деревьями смерти.

Год тому назад, в форте Катарунк, только что взятом канадцами, Жоффрей сказал ей, крепко прижав к себе:

– Если мы выберемся живыми из всех ловушек, что нам расставили, я гарантирую, что мы будем сильнее, чем все враги, вместе взятые…

Так и случилось. Они выжили и стали сильнее всех врагов. Не прошло и года, как у них в изобилии появилось золото и серебро, вдоль рек встали почтовые станции, в горах заработали шахты, открылись порты со всеми богатствами Атлантики, завязались союзы с наиболее влиятельными индейскими племенами. А совсем недавно Жоффрей де Пейрак распространил свое влияние на восточный берег Акадии, выкупив все владения старика Николя Пари с их сереброносным каменистым песком и галькой, местами ловли жемчуга и трески – доходного рыбного промысла.

Но, вспоминая все, через что они прошли, Анжелика не могла сдержать дрожь. Жоффрей выразился точно: они действительно выжили.

Они сто раз могли погибнуть. От руки канадцев, от руки ирокезов, от зимних холодов. Форт Катарунк сгорел, и они остались одни на пустынной далекой территории.

Их преследовали болезни, неурожай, они голодали, пока как по волшебству к концу зимы не появились ирокезы вождя Уттаке и не привезли им фасоли из дальнего индейского селения, входившего в сферу союза пяти племен. В форте Вапассу еды к тому времени оставалось ровно на два дня.

При этих воспоминаниях у нее закружилась голова, как тогда от голода. Перед глазами встала прозрачная, с распухшими деснами Онорина, дремавшая прижавшись к ней. К ним вплотную подошла смерть, которая унесла жизни стольких первопоселенцев, вот так же оказавшихся в одиночестве, без всякой помощи.

Нет, еще раз она такого не вынесет. По крайней мере, не имея возможности хоть немного передохнуть.

Анжелика сказала себе, что у нее не будет больше сил выдержать эту нищету среди еще большей бедности, в которой они жили в Верхнем Кеннебеке.

Она не сможет больше обдирать себе руки, разжигая огонь, ломать ногти, вешая на крюк котелок, и надрывать спину, таская тюки, чтобы накормить, уберечь и помочь выжить во враждебной лесной чащобе ослабевшим от голода дорогим существам.

Пора было возвращаться к жизни, встряхнуться, начать танцевать, стать прежней Анжеликой, знатной дамой Франции, графиней де Пейрак, любимицей короля и заставить наконец признать себя Дамой Серебряного озера. Теперь это – ее новая легенда.