В детстве было у него необычное увлечение: он постоянно переделывал слова, одеяло – в одеялково, ковёр – в коврей, – с возрастом эта странная привычка не исчезла. Он до сих пор так разговаривал, добавлял окончания или заменял слово похожим по звучанию. Каламбурил не всегда удачно, но Полина ни разу не упрекнула его в плохом чувстве юмора, смотрела на него завороженно и влюбленно, будто они только познакомились, искренне смеялась над всеми его шутками и постоянно к нему ластилась.

Первое время Галина наблюдала за ними со смешанными чувствами стыда и зависти. Ей хотелось вот так же любить, так же встречать мужа поцелуем и вечером держать за руку. Она вышла замуж в тот же год, когда женился Витя, и уехала в станицу Анастасиевскую. С мужем ей не повезло. Пил, бил, гулял и всё время вспоминал свою первую любовь. Попрекал, что она, Галина, не такая, как лучшая на свете Мария Багирокова. После кодирования зажили почти нормальной семьей. Но протянули недолго, очень скоро всё вернулось на круги своя. Не жили, а мучились. Детей не случилось, что стало ещё одной причиной для ссор. Единственной отрадой Галины был птичник с курочками: цесарками, брамами и рыжими карликовыми несушками. С ними она разговаривала и сама, обливаясь слезами, их рубила. Инфаркт настиг её за приготовлением обеда. Она даже не поняла, что произошло, оседая на пол, переживала, что капуста в борще переварится.

Двери в Доме молодых распахнули настежь, окна на первом этаже тоже открыли, сняли шторы и вынесли на террасу многочисленные горшки с цветами. Михаил собирал метёлкой паутину, а Полина натирала газетой стекло.

– Лёшка в зале подметает, девчонок я заставила мыть свою спальню. Потом перейдут на первый этаж.

– А мелкие домик разобрали?

Полина задумалась:

– Я отправила к ним Вероничку. Пора пылесборник сносить.

Галина поднялась на террасу и немного послушала беседу. В воскресенье затеяли генеральную уборку и привлекли к традиционному мероприятию всю семью. В Большом доме подобного обычая не было. Уборкой занимались только женщины. Видимо, это новшество тоже привнесла Полина, а может, и создала.

Михаил собрал паутину в углу террасы и выпусти на волю жирного осеннего паука.

– Нужно хрустальского из сервантеса протереть.

– Это потом. Я вряд ли успею. – Полина смахнула со лба влажные волосы. – Только второе окно мою, а ещё пирог с яблоками печь, девочкам обещала «Птичье молоко» приготовить.

Из раскрытого окна послышался голос Лёшки:

– Мам, мы с Филом хотели вечером в клуб сходить.

Миша опустил метёлку.

– Вот закончишь и пойдёшь. Пусть Фил помогает. Может, успеете.

Полина оглянулась на сына:

– А пирог как же? Я же пирог буду печь. Стол в саду поставим.

– Оставьте мне кусочек, если что.

Михаил недовольно покачал головой, а Полина нахмурилась, но промолчала.

Вооружившись лохматым веником, Лёшка чистил в зале ковёр, чтобы не пылить, сбрызнул водой. Махал активно, но постоянно отвлекался на включенный телевизор. На РТР шёл «Футбол без границ».

Галина не любила футбол и не понимала азарта, с которым мужчины болели за любимые команды, сдабривая просмотр пивом. Может, потому что её муж был поклонником этой игры? В нетрезвом виде всегда распускал руки.

Оставив Лёшку в зале, она поднялась на второй этаж. Тут тоже кипела уборка. Двери девчоночьих спален были распахнуты настежь. Арина сидела прямо на полу и перебирала свои старые рисунки. Перед ней стоял фруктовый деревянный ящик, в него она опускала альбомы и блокноты, которые хотела сохранить, остальные небрежно складывала в кособокую стопку.