Он откусил ещё один кусок этой булочки, чтобы скрыть свои мысли.

- Я не знаю всех твоих передвижений, - тем временем призналась Аника. – Ты не придерживаешься регулярного графика. Это преднамеренно?

- Старая привычка, - отозвался Эштар.

Так было не всегда. Было время, когда его дни были расписаны так точно, что он почти всегда мог сказать, сколько сейчас времени с точностью до минуты не глядя на небо.

Леди Астарта, его последний командор, поощряла своих доверенных лиц придерживаться хаотичного графика, чтобы легче было предотвращать заговоры и интриги. Поначалу Эштар сопротивлялся, но она настаивала, пока он не повернул свои взгляды на сто восемьдесят градусов и не решил стать настолько хорош в этом, насколько возможно. Ему всегда хотелось заслужить её похвалу. Он разбил свой просчитанный до мелочей график, и это было неудобно, но небольшой его злорадной части по сей день нравилось, что теперь никто не знал, в какой час и где можно будет его встретить.

Единственное, что осталось в его жизни от привычной продуманности, это время, когда он должен был проснуться.

- Это непохоже на белокрылых, - заметила тем временем Аника. – Все белокрылые, которых я знаю, помешаны на… порядке.

- Так и есть, - согласился Эштар, хмуро глядя на неё и не желая вдаваться в подробности. Вместо этого он продолжил есть. И начал думать, как бы побыстрее убраться с кухни, не оскорбив её пренебрежением.

Аника доела свою булочку. Она стряхнула крошки с изящных пальцев и мягких домашних брюк, сейчас заправленных в высокие плотные сапожки. Эштар заставил себя не смотреть на это и просто сосредоточиться на еде. Ему не обязательно было готовить завтрак сейчас, он мог просто попросить утром слугу. Он не понимал, почему мог чувствовать себя таким расслабленным и дружелюбным рядом с ней в один момент, и уже через секунду выходить из себя. Он хотел сказать хозяйке: «Ты что-то делаешь со мной!», но у него не было доказательств, что это действительно её вина.

- Я хочу увидеть твою спину, - сказала Аника, когда Эштар дожевал бутерброд и принялся вытирать руки кухонным полотенцем.

Укол раздражения был острым, и Эштар не смог остановить поток слов, который рванулся с языка.

- Когда я предложил нам сделать «это», твоя ежечасная забота и пристальный надзор, было не совсем то, что я имел в виду. Я этого не жду. Я не прошу об этом. Я даже не уверен, что хочу, чтобы ты меня проверяла.

- Не уверен? – Аника приподняла бровь и не слезая со стола всем телом наклонилась вперёд.

Эштар впился в неё злобным взглядом.

- Ты не отступишься, да? Всегда будешь так к этому относиться?

- Например, как, Эштар? – в голосе Аники внезапно прозвенел металл, заставив сенешаля ощутить, что он на самом деле говорит с хозяйкой дома, к которому теперь принадлежит. – Я не видела тебя кроме как издалека в течении последних двух недель. Итак, как я должна к этому относиться?

Эштар стиснул зубы и скрестил руки на груди. Аника откинулась назад и демонстративно расслаблено потянулась. Кто-то из них должен был сдаться, это было неизбежно. Эштар наклонил голову, упрямо глядя на демоницу исподлобья и стараясь не замечать, как красиво играют отблески пламени на её гибком теле, когда она двигается вот так. Потягивается вот так.

- Иди сюда и покажи мне свою спину.

Тон Аники не допускал пререканий, он звучал как команда. И Эштар сделал шаг вперёд прежде, чем смог сообразить, что делает. Проклятье, он всегда будет таким щенком? Неужели для окружающих было так очевидно, что стоит забраться под маску и это то, что они там найдут?