Так что Громыко был далеко не единственным новичком в аппарате.
Отчего Литвинова не арестовали?
Когда его вывели из ЦК, нарком обороны маршал Ворошилов упрекнул его:
– У вас в наркомате окопалось слишком много врагов народа.
Максим Максимович не сдержался:
– У вас не меньше!
И возмущенно обратился к Сталину:
– Что же, вы считаете меня врагом народа?
Сталин вынул трубку изо рта и ответил:
– Не считаем.
До революции Литвинову доверяли крайне опасное дело – транспортировку нелегальной большевистской литературы, а затем и оружия в Россию. Максим Максимович отличался завидным мужеством и хладнокровием. Ему же поручили обменять в европейских банках деньги, которые добывались путем «экспроприаций».
Большевистским боевикам удалось провести несколько удачных эксов и захватить большие суммы, которые вывезли во Францию. Литвинов сам отправился в банк в Париже. Но царская полиция обратилась за помощью к европейским коллегам. Литвинова арестовали.
Считается, что экспроприациями на Кавказе руководил Сталин и потому до конца жизни благожелательно относился к боевому соратнику. Но Максим Максимович об этом не мог знать. С того момента, как его сняли, с мая 1939 года, и до своего последнего часа он каждую ночь клал рядом с собой револьвер. Решил, что пустит себе пулю в лоб, но не позволит себя арестовать.
В ходе чистки исчезло целое поколение сотрудников Наркоминдела, их заменили молодые выдвиженцы. Подбирала будущих дипломатов комиссия ЦК, в которую входили Молотов и Маленков. Перед ними и предстал кандидат наук Громыко. Им понравилось, что Андрей Андреевич – партийный человек, из провинции, можно сказать, от сохи, – а читает по-английски. Знание иностранного языка было редкостью.
Громыко вспоминал:
Меня спросили:
– Что вы читали на английском языке?
Назвал некоторые книги, а потом добавил еще одну, которая меня заинтересовала по профилю научной работы:
– Труд американского экономиста Стюарта Чейза «Богатая земля, бедная земля».
Я почувствовал расположение комиссии, хотя решения мне не объявили.
Так Громыко начал трудиться в Наркомате иностранных дел, который с конца 1921 года располагался в шестиэтажном доме бывшего страхового общества «Россия» на пересечении Кузнецкого моста и Большой Лубянки. Ныне это площадь Воровского.
Отдельный подъезд выделили для наркома и его заместителей. В подвале оборудовали столовую, завели собственные ателье, парикмахерскую и прачечную. Здесь дипломаты оставались до 1952 года, когда Министерству иностранных дел передали высотную новостройку на Смоленской площади, где оно находится и поныне.
Здание Наркомата иностранных дел на Кузнецком мосту располагалось рядом с ведомством госбезопасности. Дипломаты деликатно именовали чекистов «соседями».
В наркомате Андрея Андреевича оформили заместителем заведующего 3-м западным отделом. А вскоре поручили ему руководить американским отделом. Высокое назначение его нисколько не смутило. Правда, отдел США не был ведущим, как сейчас. Главными считались европейские подразделения.
«В 1939 году мы оба работали в центральном аппарате Наркоминдела, – вспоминал пришедший в дипломатию из Института красной профессуры Николай Васильевич Новиков, который со временем сменит Громыко на посту посла в США, – оба в роли заведующих отделами: он – отделом американских стран, я – ближневосточным. Несколько замкнутый по характеру, он избегал тесного общения со своими коллегами – “директорами департаментов”, как мы в шутку именовали друг друга».
Как руководитель отдела Громыко получал указания от Молотова. Молотовский секретариат в наркомате укомплектовали людьми со стороны.