И, как назло, выходит из палаты, мои моральные и психические силы на исходе, я вот-вот выгорю дотла. Меня начинает трясти.

– Тихо, тихо, – Руслан садится рядом и втягивает меня в свои объятья, прижимает к груди, хотя мне сразу кажется, что это плен. Способ удержать меня. – Подумай хоть минуточку о себе.

– Не могу…

– Тогда о ребенке, ты же слышала? Как билось его сердечко, ему тоже будет плохо, если ты не успокоишься.

И это внезапно действует на меня, не совсем так, как хотел бы Руслан, но все же я передумываю бежать в морг, но теперь меня охватывает страх за ребенка. Я совсем не привыкла, что внутри есть еще одна жизнь, что приходится кому-то напоминать.

Боже, я мать.

А Илья должен был стать отцом.

– Да, спасибо, очень помог, – возвращается в палату Глеб с телефоном возле уха, мы синхронно поворачиваемся к нему. – Сейчас, – ждет что-то, уставившись на экран. Потом смотрит на меня, – в любом случае нужно это сделать. Здесь под нашим присмотром лучше, подходит ко мне ближе. – Я попросил дежурного санитара сделать фото этого мужчины в морге, ты можешь увидеть его лицо.

Я замираю, боясь вдохнуть. Это как с обрыва прыгнуть, когда за спиной лесной пожар. Смерть может поджидать и там, и там.

Руслан берет мою руку и крепко сжимает, напоминая о своей поддержке, что бы ни случилось. Глеб жмет что-то в телефоне и поворачивает его ко мне экраном.

Я смотрю на фото, черты лица, слипшиеся от крови темные волосы и синие губы, тошнота подкатывает к горлу, и я закрываю глаза, так и умереть недолго. На ощупь утыкаюсь лбом в плечо брата, и все шокировано молчат.

На мою спину ложится широкая ладонь.

– Это не он, – шепчу, больше у меня ни на что нет сил.

Слышу, как оба шумно выдыхают, Руслан начинает медленно гладить меня по спине.

– Это совсем не дело.

– Между прочим, это очень хорошая новость, потому что всех погибших везли к нам, – замечает Глеб, – если это не он, значит, он жив. Осталось найти, куда увезли. Пойду сам свяжусь с диспетчерской, у них должен быть эвакуационный список, кого и куда развозили с места ДТП.

Горин уходит, я Руслан отрывает меня от своего плеча, мгновение смотрит в лицо и гладит по голове как маленькую.

– Не так я хотел с тобой встретиться, – снова обнимает и теперь медленно покачивает, будто хочет убаюкать. Не понимаю, откуда в нем берется эта мягкость, когда в реальной жизни он суровый и жесткий, настоящий несгибаемый командир. Сначала отряда пожарных, теперь вот целого ресторана.

В моей жизни все мужчины почему-то такие. Что брат, что… Илья.

В памяти, как назло, расцветают воспоминания о том, как начинался наш с Ильей роман, этот напор Воронова, его нежелание слышать мои отказы, добивался своей цели, пока я не сдалась.

А теперь я так глубоко на крючке у этого мужчины, что с трудом представляю, как жить без него. Хотя когда садилась в поезд, мечтала, больше никогда его не увидеть.

– Как же так получилось?

– Мм? – тихо переспрашиваю, меня так убаюкивает это покачивание.

– Ты везла показать его мне? – шутливо, – кто он?

– Он… – я сглатываю, не могу найти подходящее слово, кроме как «муж», но оно не подходит. Он не муж. Я всего лишь ответила согласием на его предложение, когда думала, что он умирает на моих глазах. – Он мой босс, я на него работаю.

– Твой начальник? – в голосе Руслана нотки недовольства, вечно «воспитывал» меня нотациями о том, что служебные романы приводят к разрушению карьеры. Кто-то из двоих обязательно в итоге увольняется.

– Так получилось, он был очень настойчивым. Все так быстро закрутилось… – как же сложно объяснить это брату, не все могут понять подобные романы. Когда напрочь отключается мозг вне зависимости от должностей, статусов, регалий.