– Я понял, он может быть уже в реанимации, я все узнаю, – сжимает здоровую руку, наклоняется к моему лбу, прижимается на миг губами, и, мне кажется, я чувствую волну облегчения, исходящую от него. – Только никуда не убегай, будь с Глебом, он о тебе позаботится. Все будет хорошо, кнопка, – целует в макушку.

И уходит.

А меня будто размазывает по кушетке. Он назвал меня как в детстве, когда я падала или расстраивалась, мне было больно или страшно, а меня спасал мой большой и сильный старший брат.

Я для них маленькая и хрупкая, меня надо защищать и…

«Иди ко мне, детка!» – слышу в голове голос Ильи, когда он распахивал свои объятья, ловил меня и усаживал на свои бедра, чтобы я обняла его руками и ногами, а он целовал, целовал, целовал. Мой такой большой и сильный мужчина.

Закрываю глаза, чтобы слезы не катились по щекам, но они все равно выскальзывают.

Все рушится…

На рентгене меня обкладывают защитными пластинами и делают снимок, потом долго возятся с плечом, колют его шприцами, ходят кругами и предупреждают, что это будет больно. А потом сгибают руку, поворачивают и вправляют сустав.

Это больно, но не так, чтобы до звезд из глаз. В груди у меня намного больней.

На согнутую руку надевают плотный слинг, закрепляют его ремнями.

На кушетке в кабинете УЗИ я смотрю в потолок, вокруг мягкий полумрак, Глеб сидит рядом и зачем-то держит меня за руку, быть может, потому что я дрожу. Внезапно реальность моей беременности проявляется с резкостью контрастного фотоснимка. Выгорает в мозгу мыслью, что я могла потерять еще и ребенка.

У меня будет ребенок! Я мать!

Врач возит по моему животу скользким датчиком.

– Дышите ровней, расслабьтесь, – мне холодно от геля. Он так долго смотрит в экран и молчит, что становится еще страшней. Хмурится, – мхм, а вот и он. Срок восемь недель…

– Он жив? – срывается на хрип мой голос.

Кидает на меня короткий взгляд, что-то переключает и в тишине вдруг раздается глухой ритмичный стук.

– Слышите? Это его сердечко.

Меня окатывает волной невероятного облегчения, я расслабляюсь на кушетке, и голова кружится еще сильней от того, что я слышу. Это крошечное сердечко уже бьется! Боже мой!

Вижу, что в кабинет входит Руслан и тоже слышит этот звук, на лице его невероятная смесь эмоций, он и растерян, и внезапный восторг озаряет взгляд. Смотрит на меня и осторожно подходит, заглядывает через плечо врача на экран аппарата. Качает головой.

– Ваш малыш – настоящий боец. Но вам нужно беречь себя, – говорит врач за аппаратом. – Отслоения нет, но есть тонус матки. Потребуется поддерживающая терапия. Постельный режим, минимум стресса. Вам нельзя волноваться.

– Слава богу, – отвечает вместо меня Руслан, Глеб с чувством сжимает мою руку. Учитывая, что он с нами с самого детства, иногда мне кажется, что у меня два старших брата.

Звук сердца выключают, а я лежу и до сих пор не могу поверить, что внутри меня самая настоящая жизнь. Я не планировала, даже представить не могла. Мы с Ильей и не думали о чем-то подобном. Я не знала, как он отреагирует на эту новость, ведь это переворачивает всю нашу жизнь.

Но он отреагировал самым неожиданным образом. Он сразу же сделал предложение, да так, что отказаться было просто невозможно.

И казалось бы, вот оно счастье, хватай и беги.

Если бы не обстоятельства. И уже не столько дело в его предательстве, сколько в том, что я вообще не знаю где он. Есть ли у моего ребенка отец?

– Рус? – шепчу, пока врач вытирает гель с моего еще совсем плоского живота. – Ты нашел его?

И то, что он отвечает не сразу, мне не нравится.