Краснеет. Её трясёт от ярости.

− Я была невинной до знакомства с вашим сыном! – Шипит разъярённой кошкой.

Сцепливает руки в кулаки. Раскрывает все карты.

− Непорочной и чистой! Берегла себя для одного-единственного! И то, в чём вы меня обвиняете, просто ужасно!

− Ну, гименопластика в нашей стране, к сожалению, не запрещена. – Мать выплёвывает.

Замирает, переваривая информацию. Её ноздри раздуваются подобно быку.

Оборачивается. Качает головой.

Смотрит на меня с укором.

Прищуренным. Цепким взглядом.

− Ты не стал дожидаться первой брачной ночи, Амир? Не захотел всё сделать в традициях нашей семьи?

− Я поступил так, как посчитал нужным. – Не собираюсь оправдываться. - Моя невеста была невинной.

Поджимаю губы.

Смотрю на мать тараном. Прогнуть взглядом хочу.

− Так что давай закончим этот разговор. Ты обижаешь Нину своим недоверием.

− Ах, обижаю? – На лице родительницы саркастическая ухмылка. – Ну, хорошо, Амир. Я найду врача, который сделал твоей невесте операцию. И к тебе приведу.

− Только зря потратишь время! – Рычу, хватая Нину за ледяную руку.

Притягиваю к себе. Вижу, как мать хмурится.

Брезгливо оттопыривает губу.

Смотрит на мою невесту как на девушку второго сорта. Куртизанку, невесть как пробравшуюся в мою душу.

И я понимаю, что она не отступит.

Не сейчас. Не так просто.

− Мне очень жаль, что вы настроены против нашей любви. – В голосе моего ангела дрожат слёзы.

Смахивает подушечками пальцев слезинки. Размазывает по скулам.

Тянет жалобно.

Какая же она чистая. Как можно так плохо думать о ней?

− Я не против любви. Я против лживой лисицы со взглядом овечки. – Вилка мамы со звоном падает на пол.

Отдаёт какофонией от стен. Вибрирует. Бьёт по нервам.

Заставляет вздрогнуть.

− Но я все клиники проверю, не сомневайся. – Фыркает. – У меня огромные связи в медицине!

Наваливается ладонями на стол.

Впечатывается в меня взглядом. Острым, как бритва.

− Потому что я не позволю такой пиранье, как ты, одурачить моего сына!

− Мама, перестань! – Не выдерживаю.

Луплю ладонью по столу. Вскакиваю на ноги.

И с женщины на женщину взгляд перевожу. Просто не могу допустить, чтобы они и дальше ругались.

Отец бы уже рвал и метал на моём месте.

Да и мать при нём не позволяла себе подобного. Понимала, кто глава в доме.

Со мной же распустилась.

− Тебе нравится ходить с лапшой на ушах, Амир? – Скользкий вопрос родительницы заставляет меня плотнее сжать губы.

Выдыхаю с яростью. Потрясаю указательным пальцем перед её носом.

И говорю с такой холодностью, будто проглотил ведро мороженого.

− Я не позволю тебе обижать мою невесту. Я люблю Нину и верю ей безоговорочно. Так что прошу относиться с уважением к моему выбору.

− Или? – Мать склоняет голову на бок.

Ждёт. Не верит, что я готов пойти до конца.

Вынуждает произнести последнюю фразу.

− Или я забуду о том, что у меня есть родственники. Ты и тётя.

− Ну что ж, сын. – Мама кажется раздражённой.

Барабанит пальцами по столу. И кивает каким-то своим мыслям.

− Я тебя услышала. Но не отступлюсь. И постараюсь спасти тебя.

Накрываю пальцы Ниночки своей рукой. Она вздрагивает. Поднимает на меня свой распахнутый взгляд.

Полный ужаса. Не ожидала от меня такого уж точно.

Дышит часто.

− Идём, нам пора. – Киваю на дверь.

Помогаю подняться. Пропускаю в прихожую, чувствуя между лопаток огненный шар.

И на мать оборачиваюсь.

− Ты что-то забыл? – Её голос словно треснул.

На лице – ни кровинки. В глазах – тонна льда.

Кажется, её не трогает наша ссора.

Оставляю Ниночку в прихожей, возвращаясь в столовую. Смотрю на родительницу сверху вниз.

Без злости. С сожалением.