Я выдохнула. Хоть в чем-то эта девчонка была полезна: умела зубы заговорить. Я думала, нас выдаст именно она. Своим несмолкающим ртом.

Быстро помывшись, чтобы промокший до нитки принц не заработал пневмонию в преддверии грандиозного отбора невест, я обернула волосы полотенцем, надела халат и на цыпочках подкралась к двери. Осторожно выглянув в щелку, убедилась, что в коридоре никого нет, и зашагала в покои леди Бартли.

— Ты с ума сошла?! — встретила меня встревоженная Аника. — Зачем ты с ним заговорила?! Мы же условились, что у тебя болит горло!

— Я что, должна молчать, когда ко мне обращается принц? Вам не кажется, что это не по этикету?

— Он что-то подозревает!

— Конечно. У вашей сестры рыжие волосы и голубые глаза, а я сероглазая блондинка.

— Я уже сказала ему, что он ошибся. Что у Тересы всегда были серые глаза, просто на солнце они казались голубыми, а волосы ты отбелила, — нервно похвасталась Аника, но тут же сменила тон. Схватила меня за руки, заулыбалась и с горящими глазами визгливо поделилась: — Представляешь, принцы с утра были на пробежке! Они всю ночь решали дела государственной важности, а потом их не остановил даже проливной дождь! Правда же, это заводит? — Она мечтательно закусила губу. — Поскорей бы встретиться с принцем Вермундом. Уверена, он сейчас одевается в свой лучший камзол, причесывается, душится… Когда мы поженимся, я буду называть его Вермушкой. Как думаешь, не слишком сладко?

— В самый раз, — ответила я, чтобы не портить этой дурехе настроение.

— Ну и чего ты стоишь? — Она резко уперла руки в бока. — Вон платье, туфли. Одевайся! Скоро состоится фуршет, на котором объявят о начале фестиваля.

— Уже?

— Да, все невесты собрались, только нас ждали. Представляешь, — опять заулыбалась она, — однажды я буду рассказывать нашим с Вермушкой детям, как их папа терпеливо ждал меня, ни к одной другой знатной особе не проявлял ни капельки внимания, обо мне грезил… М-м-м… Наша история любви будет самой красивой, по ней будут слагать легенды.

Пока Аника сочиняла сказки для своих бедных будущих детей, я надела то самое роскошное небесно-голубое бальное платье в пол, которое ждало своего часа. Вероятно, его шили к цвету глаз Тересы. Но на мне оно тоже смотрелось неплохо. Нежное, воздушное. С декорированным вышивкой корсетом, с парящими рукавами-фонариками из органзы. Мне пришлось перебить Анику Бартли, чтобы она затянула шнуровку на моей спине, но уже через секунду она продолжила рассказывать мне, как в один прекрасный час принц Вермушка спасет ее от злого колдуна или оборотня. Отважный, сильный и, разумеется, сексуальный.

— Давай соберем твои волосы, — предложила Аника, немного отойдя от дурмана своей влюбленности.

— Спасибо, не надо, — ответила я.

Они почти высохли. Я их тщательно расчесала. И лежащие на плечах волны выглядели очень красиво. Но Анике надо было сделать по-своему, и она все-таки схватилась за шпильки.

— Ой, а что это у тебя? — ахнула, увидев синяк у меня на шее.

— Я же сказала, не нужно никакой прически, — увернулась я от ее настойчивости, пряча след от удушения за волосами.

— О духи Багровой Ночи, что за ужасы ты пережила?

— Все в порядке. Меня укусило здешнее насекомое. Пошла аллергическая реакция. Сначала было воспаление, теперь синяк. Скоро все пройдет.

Не сказала же бы я ей, что меня пытался задушить один из самых жестоких и агрессивных оборотней в округе — одноглазый Раги. Зачем пугать девчонку? Еще подумает, что теперь и она в опасности. Расскажет принцам правду, и меня вышвырнут за ворота — прямо на растерзание волкам.