Мы подошли к воркующей парочке, и я окинула Хейди Айбер расценивающим взглядом. Сухие от постоянного обесцвечивания волосы цвета яичного желтка, крупный нос при условии маленьких глаз и тонких губ. Большая, обвисшая от тяжести грудь, которой ее обладательница, как ни странно, очень гордилась, судя по чрезмерно откровенному декольте. Видимо, выставить напоказ больше было нечего, а нимфомании в глазах не хватало для охмурения принца.

Я не была психологом, но точно могла сказать, что Хейди Айбер будет чудовищно отвратительной женой. Она, даже флиртуя с принцем, успевала поглядывать на задницы ходящих туда-сюда молодых официантов. Для нее не имело значения, кто станет ее мужем, лишь бы в браке она могла заводить любовников.

Если на сердце принца Вермунда будет претендовать только она, то удача на стороне Аники. Любой сознательный мужчина выберет взбалмошную девчонку, которую можно перевоспитать, чем светскую шлюху. А именно такая репутация и была написана на лбу Хейди Айбер. Так что напрасно Аника переживала.

— Ваше высочество! — вымученно вздохнула леди Бартли, и принц Вермунд обернулся.

Такой же высокий, как его брат, поджарый обладатель коротко стриженых волос, серо-голубых глаз, магической улыбки и очаровательной хрипотцы в твердом голосе.

— Леди Аника Бартли, — произнес он, поднося к своим губам ее ручку и нежно целуя.

Я обратила внимание не только на его изысканный наряд, но и на серьгу в ухе, на перстень, на широкий браслет. Этот принц бесспорно себя любил. Каждый штрих в его внешнем виде работал на магнетизм противоположного пола. Он умел подать себя не только как принца, но и как лучшего соблазнителя.

Аника поплыла. У бедняжки колени подкосились. Если бы я не держала ее под руку, то она лужицей растеклась бы у ног принца Вермунда.

— Мне сообщили, что вы прибыли со своей сестрой, — заговорил он, забыв о разозлившейся на нас Хейди Айбер и фактически отвернувшись от нее.

— Да-а-а… Прибыла… — продолжала пьянеть Аника.

— И где она?

— Кто?

— Ваша сестра? Тереса?

— Что — моя сестра? — никак не приходила она в себя, глазами поедая принца и облизываясь.

Тот улыбнулся уголком губ и выгнул бровь. Отпив глоток вина из своего бокала, принц перевел взгляд на меня и, вероятно, тоже приняв меня за прислугу, спросил:

— Может, вы подскажете, где прячется дикая лисица Тереса Бартли?

Я едва сумела сохранить хладнокровие на лице. Эти принцы словно насквозь меня видели. Зря Тереса их недооценила. Они оказались умнее, чем она думала.

Сделав реверанс, я представилась чужим именем:

— Жаль, что вы меня не узнаете, ваше высочество. Леди Тереса Бартли, старшая дочь почившего лорда Бурых Скал. К вашим услугам, с глубочайшим уважением.

В нашей интересной компании возникла пауза. Аника таяла от общества принца, Хейди в растерянности придумывала, чем бы вернуть к себе его внимание, я ждала пинка под зад, а сам принц молча смотрел мне в глаза. Сканировал. Силой мысли требовал признаться в обмане. В какой-то момент, когда Хейди открыла рот что-то ему сказать, он свободно вручил ей свой бокал и совершил пригласительный жест по отношению ко мне:

— Потанцуем, миледи?

Я была уверена, что Аника выцарапает мне глаза, чувствуя себя пригретой на груди змеей. Меня подобрали, обогрели, отмыли, накормили, защитили, а я фактически увела у нее из-под носа предмет ее обожания.

Не успела опомниться, как принц Вермунд уже кружил меня в медленном вальсе под тихую музыку, льющуюся с балкона, где играл небольшой оркестр. Мне казалось, что меня пожирала глазами половина кандидаток и даже служанки. Складывалось впечатление, что в этого принца были влюблены даже стены замка.