– Куда?! – рявкнул и успел схватить за руку. – Какая встреча!

– Пустите! – отчеканила я, дрожа, но выдерживая нескромный, пристальный взгляд. А он довольно скалился, как волк при виде молочного поросеночка. Едва не облизывался. – Уберите руки!

– Для селянки ты чересчур дерзкая!

При виде его клыков мне стало нехорошо. Попыталась вырвать руку, но куда там. Он не делал больно, однако запястье будто в кандалах.

– Не кажется ли вам, что вы уделяете слишком много внимания селянке?!

– Почему бы нет, если она мила.

– Мила селянка, да не ваша, – парировала я, и темноволосый тип расплылся в хищной улыбке.

– Намеренно подзуживаешь? Внимания жаждешь?

– Мне от вас ничего не надо. Избавьте меня от своего назойливого внимания, – я все-таки вырвала руку и поспешила уйти, но вслед донеслось:

– И что же такая гордячка, как ты, забыла здесь? Травку, пробуждающую желание? Или для сугубо женских дел? Духи-то у тебя непростые! – он демонстративно повел носом. – Откуда у селянки из нищего клана такие вещички?

Тип втаптывал меня в грязь и откровенно пытался унизить. И я, вместо того, чтобы уносить ноги, совершила глупость.

– Это занимает ваш светлый ум? А сами-то пришли сюда за чем?! Так просто не складывается?! – огрызнулась запальчиво.

Глаза темноволосого зло сузились, губы поджались.

– И как угадала? – недобро усмехнулся он. Повернулся к хозяйке лавки, положил на прилавок крупную золотую монету и бросил: – Беза, повтори заказ.

Молчавшая лавочница, до сих пор с интересом наблюдавшая за нашей перепалкой, угодливо кивнула и бросилась в чуланчик. И пока ее не было, он небрежно сунул руку в карман, а затем, сделав шаг ко мне, внезапно дунул в лицо какой-то гадостью.

– Знай свое место, чернь! – гад ловко отпрыгнул от меня подальше, а потом ядовито поцедил: – Ну, ты же этого хотела?! Так давай!

Я испугалась, что от травяной, мелко перемолотый пыли, сейчас будет больно. То, как он мстительно смотрел, прикрывал лицо, наталкивало именно на такое предположение, однако прошел миг, еще, но как ни прислушивалась к ощущениям, ничего подозрительного не заметила. Если не считать, что я вся покрыта зеленым порошком, и платье испачкано.

От унижения, адреналина в крови, меня затрясло. Следовало что-то сделать, защитить себя, но что?

Растягивая время, я моргала, смахивала с лица, волос и одежды гадкую зеленоватую пыль, и

отчаянно думала, как же быть? Если не дам отпора, стану девочкой для биться. И тогда, как загнанная в угол мышь, я решилась на самый отчаянный и глупый поступок в жизни. Подняла на него глаза и отчеканила:

– У тебя, наглый, самовлюбленный придурок, слишком завышенное самомнение! Нужен ты мне, как коту пятая лапа!

С каждым словом лицо элитника вытягивалось, меняясь от злобного к удивленному, и тут же покрывалась багровыми пятнами ярости. Когда я все сказала – в лавке зазвенела тишина, ставшие золотыми глаза элитника сверкнули, и он двинулся на меня…

Наверно, чтобы умереть быстро и гордо, я в довершение сдула с ладони, которой отряхивала волосы и платье, остатки пыли прямо ему в лицо. Ее было мало, но породистому оборотню с тончайшим нюхом и этого оказалось достаточно. Он скривился, остановился и, набрав воздуха в грудь, громко чихнул. Затем еще и еще…

– И… и…дио… чхи! Тка! Идиотка! – расчихался гад. А я, не дожидаясь, когда он оклемается, юркнула к двери, выскочила на улицу и побежала, куда глаза глядят.

На меня оборачивались все встречные, тыкали пальцами и хохотали. Видимо, я вся в зеленой гадости, но плевать! Главное ноги унести, иначе нагонит – разорвет на кусочки.