– А скорость?

– Тут лучше скаперт. Но я ни за что в него не сяду, пока он не станет таким же комфортным, как карета.

– А простым людям скаперты доступны?

– Нет! Но уверяю, им вполне хватает повозок.

Хорошо понимаю Падию после поездки на скаперте. Конечно, карета по сравнению с «луковым тарантасом» восхитительна. Мягкие, удобные сидения из дорогой, набивной ткани, ценные породы древесины в отделке. Не разбираясь в ней, я подсознательно чувствовала, что благородный красноватый отлив на резных подлокотниках и панелях стоит ой как недешево. Плотные, бархатные занавески, приятный запах и почти минимум тряски…

Экипаж плавно замедлил ход и остановился у четырехэтажного дома, обнесенного высоким, глухим забором. Кучер ловко опустил подножку и открыл дверцу.

– Ну, пошли! – выдохнула она, поторапливая меня.

Покинув карету, я полной грудью вдохнула свежий, душистый воздух, что доносил ветер от лесной опушки, и огляделась вокруг. Спокойная окраинная улочка с редкими прохожими, вечерняя тишина, птички щебечут. На открытых окнах общежития решеток нет. Вроде бы ничего подозрительного.

Как только спустилась Падия, ворота приотворилась, и к нам вышла высокая, жилистая женщина с грубоватым, круглым лицом и широкими плечами. Если это комендант общежития, то выбор верный, у такой не забалуешь. Однако, едва она заговорила, я окончательно успокоилась: женщина вела себя доброжелательно, почтительно и ничем не походила на надзирательницу. А темно-блеклые пряди, выбившиеся из-под белого чепца, залихватски съехавшего набок, вкупе с хитроватым взглядом выдавали в ней натуру деятельную, плутоватую, но добросердечную.

– Госпожа Тойлеп, – смущенно улыбнулась комендант, щуря узенькие и тоже желтоватые глазки. – Поздновато вы приехали. Чем обязаны неожиданному визиту?

– Я спешила привезти Альвиану Навис. Мы, наконец-то, нашли ее! – радостно сообщила Падия, и у пораженной новостью женщины округлился рот. Отмерев, она впилась недоверчивым взглядом в мое лицо и стала тщательно изучать каждую черточку. У меня затряслись поджилки.

– Я думала… – с сомнением произнесла она, хмуря густые, кустистые брови, но моя спутница покровительственно перебила ее:

– Мы тоже поначалу не могли поверить! Но это так! И подобному чудесному повороту несказанно рады!

– Я… я тоже. Очень рада, – закивала комендант.

Мне даже стало ее жаль по-человечески. Стоит какая-то напыщенная девчонка с непомерным самомнением и поучает взрослую женщину, которая, судя по мокрым пятнам на переднике, перед нашим приездом или стирала или мыла посуду, а теперь, смущенная внезапным появлением двух сумасбродок, неловко топчется на пороге, не зная, куда от волнения деть руки. Она их то сжимала в кулаки, то прятала за спиной. А потом часто заморгала и призналась: – Простите. Я настолько растрогана новостью, что едва сдерживаю чувства.

Я же, помня, что истинная Альвиана была неулыбчивой молчуньей, молча наблюдала за их беседой.

– Надеюсь, вы простите нас за поздний приезд… – в жизни, как любая другая аристократка, Падия высокомерна и заносчива, тем не менее ради успешного дела сейчас она была милой и приветливой. Однако для себя я сделала заметку: аристократам доверять нельзя – они циничные, эгоистичные люди. Ну, или нелюди.

– Я спешила сообщить новость. А еще имела цель помочь Альвиане избежать излишнего внимания… – продолжала вдохновлено врать Падия, гордо опираясь на кружевной зонтик-трость и изображая соучастие к жизни какой-то бедной слушательницы академии. – Однако оно неизбежно. И все же надеюсь на вашу милость к ней, Марлет. Уверяю, господин Тойлеп хоть и обрадовался ее возвращению, но в словах не стеснялся.