– Явился, – усмехнулась она, собирая бумаги стопочкой.

– Если б не пришел, ты бы обиделась.

– Не слишком ли ты о себе возомнил?

Он приблизился, встал за спиной, запустил пальцы в ее волосы, перебирая их на затылке. По коже сразу побежали мурашки, Кэйлани замешкалась, и наемник воспользовался этим, выхватил бумаги из рук.

– Что это? – спросил, отступая на шаг. – Документы? Кто такой Бейн Улу?

– Наш извозчик. Дай сюда, это тебя не касается.

– Ты стащила у покойника бумаги? Вот так номер! Зачем они тебе понадобились?

– Отправлю в столицу с письмом, чтобы Орден возместил его семье стоимость экипажа. Не хотела оставлять это полиции, так будет надежнее и быстрей. – Она отняла у него документы, сунула в конверт и кинула на стол. – Ты за этим пришел? О моих делах выспрашивать?

– Нет, – улыбнулся он, щуря бесстыжие зеленоватые глаза. – Рану твою осмотреть хотел.

Взял за руку, помогая подняться. Развернул спиной. Медленно снял сорочку, не касаясь, лишь скользя по коже шелковой тканью. Тихо присвистнул.

– Ого! Не продашь мне немного этой мази?

– Я не торговка. Подарю, если останется.

Она отошла и села на кровать, подобрав под себя ноги. Не отрывая от нее взгляда, наемник снял жилет. Бросил на пол. Расстегнул пояс с пистолетами и отправил следом. Приблизился, уселся рядом, нагнулся, чтобы разуться. Кэйлани наконец смогла целиком рассмотреть узор татуировок, змеящихся по смуглой коже. Тонкие линии множества шрамов на плечах и груди – старых, едва различимых. Дрался на ножах? Впрочем, неважно. Какая разница, чем он занимается. Она не хотела знать о нем лишнего, а лучше бы вовсе не знать ничего.

От наемника пахло чистым, молодым и здоровым телом, так приятно, что Кэйлани захотелось потереться об него как кошка и унести этот запах с собой. Повинуясь вдруг возникшему желанию, она соскользнула с постели, опустилась перед ним на пол. Отвела пальцы, расстегивавшие пуговицы на штанах.

– Ох, Кэй... Тебе правда нравится делать это?

Иногда ей правда нравилось. Вставать перед мужчиной на колени, чтобы доставить ему удовольствие... Такое бывало редко, только с теми, кто очень сильно ее привлекал, а наемник был по-настоящему хорош. И на этот раз можно не торопиться – вся ночь впереди. И не сдерживать себя – здесь не от кого прятаться.

Он не позволил ей дойти до конца, подхватил, положил на кровать, прижал своим телом, склонился так близко, что их дыхание смешалось, и Кэйлани потянулась к его губам, а он спросил:

– Как ты хочешь?

А она шепнула в ответ:

– Глубже.

И он поцеловал ее, жарко, не сдерживая страсть, заставляя потерять голову. Забыть о том, как обещала воображаемым наблюдателям показать грязной обезьяне все хитрости любовного искусства, которым ее научили. Просто позволить делать с собой все, что пожелает, чувствуя, как эта покорность сводит его с ума.

– Мне нравится, когда ты такая, – обводя пальцем ее позвонки, говорил он, когда Кэйлани лежала рядом и приходила в себя. Слушала, как понемногу замедляется бешеный стук сердца. – Ласковая. Послушная. Расслабленная. Моя нежная Кэй. Хочу любить тебя каждую ночь, как сегодня...

– Даже не думай, – отозвалась она, переворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на наемника. – Мне было очень хорошо, ты и сам знаешь, но впредь я такого допустить не могу. Я и сейчас не должна была. Это мешает делу.

– Чем же? – Он убрал с ее лица прядь волос, заправил за ухо и положил ладонь на основание шеи. – Сама говорила, время отдыхать. Мы и отдыхаем.

– Не притворяйся, что не понимаешь! Я не могу нормально сосредоточиться. Однажды моя небрежность будет стоить нам жизни.