Господи, Господи, до какой степени он мне дорог.
Завтра мне будет 20 лет. 20 лет. Как ужасно целых 2 десятка лет – прожить.
Еще – столько же, и я – старая…
Боже мой, это ужасно!
Единственное мое утешенье теперь – это его карточка. Он как живой на ней.
5 октября [1907 г.]
Двадцать лет. Пережито больше, чем нужно. Это хорошо… Осталось мало. Я не из тех, что долго живут…
Сегодня ясный день. Небо чистое, солнышко светит…
Я представляю себе Вас. Один в пустой квартире… Лежит… Тишина… Только часы тикают. Такой тихий, спокойный… Думает… У себя в кабинете…
На столе стоит открытка из «Одиноких»354.
Я вспоминаю Петербург…
«Милая, милая, милая…»
Родной мой, любимый.
Как страстно рвусь к тебе – каждая частица моего существа!..
Я отдала бы все, всех, сцену, славу, успех – за то, чтобы быть около тебя… чтобы ты весь целиком принадлежал мне… Нераздельно…
Я не хочу, не могу делиться ни с кем…
Слишком много я люблю, слишком дорого плачу за свою любовь!
Я вся в своей любви,
Я имею право быть требовательной…
Разошлись гости.
Горев пел изумительно355.
Опять были минуты, когда я почувствовала к нему влеченье [слово вымарано] какое-то… Обаятельный голос… Изумительный. Ни один певец не задевал меня так сильно…
6 октября [1907 г.]
Завтра – генеральная356. Жутко… Как я проклинаю свою застенчивость!
Получила письмо от Вас.
Завтра будет в театре.
Наконец-то… Мне кажется, мы не видались целую вечность…
Сегодня мне нехорошо…
Опять хочется уехать, или умереть…
Господи, за что я так страдаю.
7 октября [1907 г.]
На душе гадко-гадко…
Хочется плакать, но сдерживаюсь. Должен зайти Пронин – пойдем куда-то в театр.
Я не актриса. Нет. Это ясно.
Что делать? Господи, научи меня.
Звонок…
Нет, не Пронин – Стаська [С. Д. Сухоцкий].
Боже мой, Боже мой.
Ну, что же, ну где – исход…
Звонок. Это он.
9 октября [1907 г.]
Я не актриса, не актриса…
Уходить, бежать прочь…
Или бороться…
Бороться…
[Слово вымарано.] Уступить так, без борьбы…
Нет.
Господи… За что я мучусь так…
Ужасно…
Море, солнце, синее небо… Бросить все…
Но ведь я же с ума сойду…
11 октября [1907 г.]
Третьего дня были с Прониным у Качалова. Сидели с ½ 10‐го до 3‐х. В этот вечер я пережила, вероятно, столько, сколько другие переживают годами.
Настроение эти 2 дня ясное…
До 14‐го [вероятно. – вымарано] не увижу Вас. совсем. 14‐го в «Мастерской» – чтение Зайцевской пьесы357. Вас. очень заинтересован, хотел быть.
Мне кажется, последнее время он меня мало, совсем мало любит. Это только чуть-чуть огорчает меня.
Надо работать…
Иначе он ускользнет от меня…
Я должна быть большой актрисой. Талант – всегда обаятелен.
Вчера было открытие358.
Справляли оригинально.
Бродили по [слово вымарано] улицам, орали, дурачились, вернулись домой в 4‐м часу.
Завтра хочу говорить с Владимиром Ивановичем [Немировичем-Данченко] об отрывках.
12 октября [1907 г.]
Сегодня утром чудесное настроение было. Пришла в театр – там «Вишневый сад» идет… Хорошо так, ясно, тихо.
Вас. на сцене359…
На душе светло стало…
А потом поговорила с Ольгой Леонардовной [Книппер-Чеховой] – сказала она, что мне развязаться надо, что я вся в себе, и это подействовало как-то удручающе.
Сейчас опять грусть охватила, хочется плакать, но нельзя никак.
Скоро в театр.
Мне грустно, грустно…
[Сейчас. – зачеркнуто.] Ночь совсем серебряная… Как в сказке… Я одна, одна…
13 октября [1907 г.]
У Нины Николаевны [Литовцевой] астма и воспаление слепой кишки. Вероятно, скоро она будет здесь, в Москве…
Я как-то совсем отупела.
Когда Вас. сказал [