– Кто я? – Глаза на облачной голове еще больше увеличились. – Я джинн! Неужели ты никогда не слыхал про джиннов, о необразовеннейший из юношей?

– Джи-ин? – недоверчиво протянул Ала ад-Дин, скосив вбок подбородок.

– Джинн, – подтвердило облако кивком головы. – Каззан Одын Бздын.

– Чего? – недоуменно переспросил Ала ад-Дин.

– Ну, зовут меня так, понимаешь?

– Понимаю, чего ж тут не понять. Зовут тебя казан. Странное имя, конечно, но вполне достойное.

– О пророк Сулейман, почему всегда одно и то же? – горько вздохнул джинн. – Каззан, а не казан. Две «з», понимаешь? И еще с большой буквы. Таково мое имя!

– Так бы и сказал. А что означает Одын Бздын?

– Это означает, что у тебя есть одно желание. Вроде как один щелчок.

Джинн щелкнул пальцами, и от произведенного им звука дрогнули стены дома, а с потолка посыпалась побелка.

– Ты того, поосторожнее бздынькай, – опасливо пригнул голову Ала ад-Дин. – Дом старый, может развалиться.

– Так может тебе новый дом построить? – Каззан с готовностью потер дымные ладошки. – А может, целый дворец? Так я мигом!

– Чтобы все говорили: вот бедный Ала ад-Дин, неизвестно на какие деньги построивший себе новый дом, а тем более, дворец? Да и зачем он мне?

– Соглашайся, о мой недалекий сын! – Старушка подбежала к Ала ад-Дину и потрясла за рукав, с некоторым испугом косясь на ожидавшего приказания джинна.

– Э, мама! Жили мы в нашем ветхом доме столько лет и еще столько же проживем. Вы ведь сами сколько раз говорили, что дом построил своими руками отец, и переезжать в другое место вы не желаете.

– Говорила, но это ведь совсем другое!

– То же самое, – отрезал Ала ад-Дин. – Джинн?

– Да, мой господин!

– Повтори еще раз, пожалуйста: твои слова ласкают мне слух, – разулыбался Ала ад-Дин.

– Это твое желание? – на всякий случай уточнил джинн.

– С ума сошел? Всего лишь просьба.

– Понимаю, мой господин, – раболепно склонил голову Каззан.

– Так бы и слушал вечно! А можешь ли ты?..

– Я все могу! – приосанился дымный дух. – Позволь, я угадаю: ты хотел бы разбогатеть, о мудрый юноша.

Каззан подплыл вплотную к Ала ад-Дину, и его блюдцевидные глаза пристально уставились в лицо молодому человеку.

– Ты ошибся, о джинн, – отрицательно покачал головой Ала ад-Дин. – Конечно, деньги мне не помешали бы, но что я скажу соседям?

– Да плевать на них, – опять встряла в разговор мать и зашептала сыну в самое ухо. – Проси деньги. Деньги проси, слышишь?

– Отстаньте, мама! Только и слышу от вас: деньги, деньги! А мне хочется…

– Дом тебе не нужен, деньги не нужны, – проворчала старушка, с унылым видом опускаясь на курпачу. – Непутевый ты! Совсем не думаешь о будущем.

– О вашем?

– О нашем общем.

– Ну нет! Если я женюсь на принцессе Будур, у меня и так будет много денег и дворец.

– Что ты говоришь? – отшатнулась мать от Ала ад-Дина, словно от прокаженного. – Да в тебя, верно, вселился джинн! Прости, о Каззан.

– Ничего, – кивнул тот. – Любовь не по моей части. Но, вообще-то, диагноз кажется мне верным.

– Вот видишь! – ухватилась старушка за сказанное джинном. – Он тоже так думает, он очень умный.

– А я, по-вашему, выходит, круглый дурак? – набычился Ала ад-Дин.

– Я такого не говорила. Но сам подумай, разве человек в здравом рассудке откажется от денег?

– Я откажусь. И не мешайте мне загадывать. Значит, так. – Ала ад-Дин потер переносицу и задумчиво покусал нижнюю губу. – Хочу жениться на принцессе Будур!

– Ничего не выйдет, – развел руками Каззан. – Сердечные дела, как я уже говорил, не по моей части.

– Но разве не ты утверждал, что можешь все?