— Что? А, это… — Натан побледнел ещё сильнее и опрометчиво сделал шаг назад.

— Я понятия не имею, откуда он! Честное слово! – заголосил мальчишка раньше, чем я поднял его в воздух. — Я все каникулы был на Танорге с родителями, вернулся только что, буквально пару часов назад, и завалился спать с дороги. Стасю ещё не видел. Кто подарил ей цветы – не знаю!

Я молча пересёк гостиную, бросив неприязненный взгляд на букет, и зашёл в спальню Анестэйши. На миг смежил веки. Даже в её отсутствие здесь всё равно вкусно пахло. Потряс головой, отгоняя воспоминания, и осмотрелся. Узкая кровать с ортопедическим матрасом, встроенный шкаф для одежды, множество пупырчатого полиэтилена прямо на полу. Похоже, она что-то собирала. Перевёл взгляд в угол спальни. Так и есть, на зарядном устройстве стоял HAUS-8. Понятно, своего робота она собирала.

— Эй, робот! Где твоя хозяйка? – спросил я железку.

Она промолчала, не удостоив меня ответом. Искусственный интеллект, чтоб его, слишком умный и знает, что может не отвечать мне, в отличие от Анестэйши. Хм... Где же она? Когда я сюда спускался на лифте, то был уверен, что она в своём боксе. В кабинет Юлиана Анестэйша так и не заглядывала, я проверял. Уже хотел выйти из её спальни, как обнаружил крохотный клочок записки, торчащий из-под подушки девушки.

«Малышка, надень это, пожалуйста, чтобы не выделяться. Эрик»

— ЧТО?! – не то крик, не то рык вырвался из горла. – Какого бракованного атома?! Что он себе позволяет?!

Запрос на номер бокса, в котором проживает Эрик Вейсс, занял у меня считанные секунды. Пока поднимался на лифте, цифровой помощник услужливо показал мне видеозапись, как вызывающе красивая Анестэйша в облегающем платье покинула номер вместе с прохвостом Вейссом, а вернулась в его пиджаке глубокой ночью, и они ещё долго и нежно прощались у её двери.

Когда наглая улыбающаяся эльтонийская рожа показалась в дверном проёме, мой кулак сам собой впечатался в неё. Закон тяготения. Чистой воды.

— Я же не оставлял записок в цветах! – первое, что выкрикнул Эрик, хватаясь за скулу.

— С-с-котина! – прошипел я, закатывая рукава рубашки.

— Протестую! Это клевета и оскорбление личности. — Он ухмыльнулся и хрустнул шеей, принимая оборонительную стойку.

— Хвост есть, значит, формально можно причислить к парнокопытным. — Я замахнулся вновь, но Эрик ловко ушёл от удара, и следующий уже пришёлся в мой корпус.

— Ты себя-то в зеркале видел? Вообще-то рога у тебя! – возмутился этот нахал.

Я увернулся от бокового хука и пробил оборону эльтонийца слева, отбросив его на стену. Раздался глухой стук тела о пентасплав.

— Шварх! Не в том смысле «рога»! — простонал Эрик, отлипая от стены и тряся головой, но через несколько секунд он взял себя в руки.

Удар. Блок. Удар. Блок. А ловко этот гад научился отражать мои удары! Давненько у нас с ним не было хорошего спарринга. Сделал свою коронную подсечку. Эрик запнулся и потерял на миг равновесие. Этого мне хватило, чтобы вновь пробить его защиту слева. Но на этот раз мой кулак дотронулся до его корпуса лишь по касательной.

— Куда ты её водил? – прорычал утробно, сплёвывая кровавую слюну.

Всё-таки адвокат хорошо дерётся, ловко достал меня в ответ и нырнул вниз.

— На свидание, — не моргнув и глазом, ответил Эрик. – Романтический ужин на Меклисе, северное сияние смотрели. Куда ещё влюблённый мужчина водит девушку, которая ему нравится?

Свидание? С Анестэйшей?! Сейчас я ему объясню, что не будет у него больше никаких свиданий. Достал. Слова о северном сиянии заставили сжать челюсти так, что на лице заходили желваки.