– Пока, сладенькая! Я найду тебя позже, – удалился, подмигнув напоследок.

Через две минуты вызвали и меня. От долгого сидения ноги затекли, поэтому, когда поднялась, казалось, что в икры вонзились сотни иголок. Замирая от волнения, я двинулась навстречу своей судьбе.

Приемная комиссия, восседающая за длинным столом, состояла из пятерых магов. Все они утомленно взирали на меня, как на последнюю преграду к заслуженному отдыху.

– Добрый день! Ваше имя и место проживания, эстиона? – окинул меня цепким взглядом маг, что сидел по центру. Неужели это сам ректор? Мужчине с фиолетовыми глазами и темно-русыми волосами, стянутыми на затылке в недлинный хвост, можно было дать от силы лет тридцать. Я думала, он старше. Учитывая, как он хорош, по нему, наверное, пол-академии сохнет.

– Добрый день. Эва Холдор, город Снорр, – ответила дрожащим от волнения голосом.

– Пожалуйста, подойдите к распределяющему кристаллу и положите на него обе ладони. Руки убирайте только по команде. Все понятно?

– Да, эстион, – отозвалась я и приблизилась к столу. На нем, на небольшой черной бархатной тряпице, возлежал прозрачный ограненный кристалл размером с мою голову.

Я выдохнула, стремясь успокоиться, и положила дрожащие ладони на холодные грани. Какое-то время ничего не происходило. За эти несколько мгновений я успела расстроиться, что у меня не хватает потенциала, чтобы обучаться здесь, прийти в отчаяние при мысли о нежеланном замужестве и испытать мрачную решимость ни за что не возвращаться домой.

Потом кристалл вдруг ярко вспыхнул желтым и стал менять цвета. Дважды пройдясь по всему спектру, он вспыхнул зелено-голубым, потом красным. А затем завибрировал и с оглушительным треском раскололся на две половины, поранив мое лицо и руки мелкими осколками. К счастью, большая их часть до меня не долетела, увязла в щите, который успел поставить кто-то из приемной комиссии.

Вокруг поднялась суматоха. Ректор подвел меня к своему стулу, усадил и принялся лично исцелять порезы. Я попыталась сказать, что сама могу справиться с ними, но на меня посмотрели взглядом василиска, и я сочла за благо замолчать. Надо мной поочередно прочли диагностирующее, кровоостанавливающее и обезболивающее заклинания.

Затем ректор магией вытащил из моих ран несколько мелких осколков и выдохнул на ладони золотистый шар самонаводящегося исцеляющего заклинания. Будучи отпущенным, тот метнулся ко мне и, поочередно зависая то над одним, то над другим ранением, залечил их все.

Хотелось провалиться сквозь землю при мысли, что из всех поступающих только я одна доставила столько хлопот. Еще и кристалл сломала! Заметив мое состояние, профессор Морк приблизился и с ободряющей улыбкой послал мне облачко успокаивающих чар. Прочие члены комиссии исследовали осколки, пытаясь понять причину взрыва кристалла.

Одни были убеждены, что кристалл раскололся потому, что у меня очень мощные и какие-то совершенно особенные способности. Другие предполагали, что в его структуре был дефект, который от множества прикосновений преобразовался в трещину, а моя магия просто стала последней каплей.

Пока спор магов набирал обороты, ректор жестом пригласил меня следовать за собой в приоткрытую дверь в углу зала:

– Прошу в мой кабинет, эстиона Холдор! Вам лучше? Ничего не болит?

– Я в порядке, эстион Уолис. Спасибо, что помогли.

– Не стоит благодарности. Я отвечаю за всех, кто находится в стенах моего заведения, и всего лишь делал свою работу.

Надо сказать, мне и самой было интересно, что я натворила. Несмотря на успокаивающие чары, меня все же потряхивало от волнения, пока следовала за магом в фиолетовой мантии.