…Утром за столом никто не вспоминал о вчерашнем происшествии. Хотя кое-кому хотелось. Нижняя часть лица матери шевелилась, будто эта раздраженная женщина жевала собственный язык. Но, видно, отец победил во вчерашней ссоре и запретил заводить непростой разговор. Да, я продолжала мысленно звать ее матерью. Семнадцать лет жизни так просто не перечеркнешь. Братья тоже помалкивали, хотя то и дело поглядывали в мою сторону. Я вздохнула с облегчением, решив, что история с помоями осталась в прошлом, и ошиблась.

- Завтра важный день, - проговорил отец, когда тарелки опустели, а мы с матерью разлили чай и поставили на стол пирог с творогом. – Священное купание. Пойдем, как водится все вместе. Поприветствуем избранников.

Купание проводилось каждый год и считалось одним из главных местных событий. В огромную емкость заливалась вода, в которую добавляли особые настойки из целебных трав. Затем всю эту жидкость благословляли старцы из храма. Купаться разрешалось десяти избранным – тем, кто за год особенно отличился во благо нашего городка. Поприветствовать их приходили почти все местные жители. За исключением больных.

- Все вместе… - пробормотала я, когда дошло, что именно сказал отец. – Но я в этом году предпочла бы…

- Отсидеться и не показываться людям на глаза, пока всё не утихнет? – закончил он, глядя на меня строго. – Нет, Кира, так не пойдет. Ты явишься к купальне, дабы поприветствовать избранников, и будешь стоять с опущенной головой и демонстрировать покаяние и раскаяние.

Я сжала зубы, а потом проговорила:

- Хорошо, отец.

С ним я не спорила. Никогда. Он – глава семьи. Ему решать, как каждому из нас жить.

Но по телу прошел холодок, будто предчувствие, что поход в купальни мне аукнется. Да так, что перевернется вся жизнь.

****

Я ненавидела такую одежду! Тесную, с тугим воротом. В ней не то, что ходить, но и дышать тяжело. Еще и серый цвет меня удручал. Не говоря уже о платке, под которым мне было велено спрятать «рыжие патлы». Братья тоже морщились. Пиджаки их стесняли, превращали в тех, кем они никогда не являлись: степенных юношей, на вид невероятно занудных и скучных.

К купальне отправились все вместе. Я шла, глядя под ноги. Пусть все верят, что мне стыдно. Раз так лучше для отца. Я не видела лиц, но чувствовала взгляды. Оценивающие взгляды. Наверняка, все эти люди считали, что мне сильно досталось от родителей. Вот и славно. Хотя, признаться, я пока не понимала, почему отец не назначил наказание. Может, решил повременить? Может, позже выберет наиболее «подходящий», по его мнению, момент, чтобы я лучше прочувствовала кару? Ведь я, действительно, перегнула палку, разозлившись на Матильду. И это мне плевать на косые взгляды и пересуды, я давно поняла, что ждать милости от судьбы и окружающих не придется. Зато для отцовской мастерской скандалы – вещь совершенно не нужная. Так можно и клиентов растерять.

- О! Вот вы-то мне и поможете! – возле входа в купальню, нас перехватила тётка Мирта, которая неизменно помогала в организации важного праздника. – Одна из девочек-бабочек заболела. Ваша дочь ее заменит.

- Что-о-о? – я невольно отшатнулась. Этого только не хватало! – Я… я не хочу.

Вот только кто бы еще спросил моё мнение.

- Благодарю! Это огромная честь для нас! – воскликнула мать и подтолкнула меня вперед. Отец не шелохнулся. Он явно не собирался возражать.

- Девочка ведь подходит по возрасту? – на всякий случай уточнила тётка Мирта.

- Да-да, - заверила мать. - Кире недавно исполнилось семнадцать. Самое время считаться невестой.