– Я сумел добиться встречи с его высочеством и сегодня утром уже имел с ним разговор. Он огорчен вашим поступком, но мне показалось, что он не держит на вас зла. Он огорчен как преподаватель, который не сумел научить своего ученика тому, как надлежит поступать. И он сделал письменное заявление, что не имеет к вам претензий. А устно сказал, что не нуждается в услугах судьи, чтобы отчислить вас из академии. И что он спустит с вас три шкуры на экзамене, и если вы придете неподготовленной, то значит, Алнор не для вас.

Впервые за три дня я позволила себе улыбнуться. О, я сделаю всё, чтобы получить по зельеварению отличную оценку!

Как жаль, что я не могла рассказать об этом Стивену. Каким облегчением для него было бы всё это узнать.

– Да, судьей на наш процесс назначен месье Гюссо, – добавил месье Шамони. – Пожалуй, это лучший вариант из тех, что были возможны. Он справедливый и, я бы даже сказал, добрый человек, что при такой должности бывает нечасто. Поэтому полагаю, мы можем надеяться на то, что он применит к вам минимальное предусмотренное кодексом наказание, а именно – лишение стипендии, неудовлетворительная отметка за поведение по результатам семестра и отмена каникул до конца обучения.

Если бы я не боялась, что он истолкует это превратно, я бы расцеловала его за такие слова. Но я сдержала свой порыв и лишь постаралась запомнить всё то, что он только что перечислил. О, чтобы компенсировать потерю стипендии, я соглашусь на любую работу – только бы мне позволили продолжить обучение в академии. И я стану прилежной и очень ответственной, дабы ректору не пришлось пожалеть о своей доброте.

14. Глава 13. Герцог Алансон

– Не дури, Алекс! – Дэвид неодобрительно поцокал языком. – Этим демаршем ты ничего не добьешься, только настроишь против себя его величество. Не понимаю, зачем тебе это.

Мой кузен герцог Дэвид Реймс был из тех, кто не любил плыть против течения. И мою нынешнюю затею не осуждал, нет – просто не понимал.

Заседание Государственного совета, членами которого мы оба являлись, было назначено на три часа пополудни, и нам уже было пора выезжать во дворец. Собственно, я и сам понимал, что мое выступление ничего не изменит – полтора десятка напыщенных ослов в париках всё равно примут то решение, ради которого и собираются. Но это не значило, что я мог промолчать.

Мы прибыли во дворец вовремя – автор законопроекта маркиз Бланмарше как раз взял слово.

– Полагаю, никому из присутствующих не нужно объяснять важность предлагаемой мною меры, – сказал он и обвел взглядом сидевших за овальным столом членов совета. Но наткнулся на мой скептический взгляд и вздохнул. – Ну, что же, тогда я повторю всё то, что уже изложил в сопроводительной записке. Бюджет Верландии уже который год имеет отрицательное сальдо. И если мы ничего не сделаем для исправления ситуации, то страну ожидает невиданный прежде кризис. Поэтому введение дополнительного налога представляется весьма разумным.

Я уточнил:

– Налога, который будут платить только крестьяне, торговцы и ремесленники?

Бланмарше не уловил в моем вопросе подвоха и подтвердил:

– Да, именно так, ваша светлость!

– Но если речь идет о благополучии всей нашей страны, то разве не правильнее будет, если бремя уплаты налогов вместе со своим народом разделит и аристократия? – вежливо поинтересовался я.

– Но это немыслимо, ваша светлость! – запротестовал маркиз. – Дворянство испокон веков было освобождено от этой повинности! И если мы поступим в соответствии с вашим предложением, то, тем самым, уравняем себя с чернью.