– Но, ваше сиятельство, в древних свитках есть рисунки, которые недвусмысленно указывают, что когда-то это было вполне возможно, – я попыталась протестовать. – Да, древние умения женщинами были утрачены, но…

Он пожал плечами:

– Решайте сами, мадемуазель Бельфор. Но лишиться возможности получить диплом алнорской академии из-за древних легенд, не имеющих никакого подтверждения, будет верхом глупости. Советую остановиться на чем-то более подходящем для особы вашего пола. Например, на бытовой магии.

Я фыркнула. Стоило ли приезжать в Алнор, чтобы заниматься тем, что было доступно любой домохозяйке, имеющей самый слабый магический дар?

– Ну, хорошо, – сдался граф Дуглас, – давайте поступим так – вы можете приходить ко мне на факультативные занятия. Думаю, за пару месяцев вы и сами поймете, что я был прав. А окончательный выбор темы мы отложим до второго семестра.

Против этого я возражать не стала. Но если его сиятельство думал, что я переменю свое решение, то он ошибался.

Из всего нашего курса лишь немногие могли твердо сказать, что именно в магической науке их интересовало. Большинство же поступили в академию, надеясь просто развить свои способности и получить престижный диплом. Хотя Стивен написал заявление в первый же день, выбрав научную группу профессора Дельмаса. Он был твердо намерен бороться с собственной магической слабостью.

– У меня нет другого выхода, мадемуазель Бельфор, – сказал он мне в начале следующего учебного дня. – Ни один из нынешних представителей нашего рода не обладает сильной магией, но моя бабушка – графиня Кларенс – еще помнит те дни, когда всё было совсем по-другому. Она надеется, что я сумею побороть магическое истощение. Я обещал ей, что окончу академию и сделаю отличную карьеру в столице!

Он говорил о бабушке с большой теплотой, и не случайно – как оказалось, именно она вырастила его и верила в него как никто другой.

– Отец всегда считал меня слишком слабым и всё свое внимание обращал на моего старшего брата. И если бы не бабушка…

Его глаза заблестели, и я отвернулась, чтобы не ставить его в неловкое положение. Похоже, он тоже сильно тосковал близкому человеку. И я была почти уверена, что сразу же после занятий он, как и я, будет писать письмо домой.

8. Глава седьмая

Историю Верландии преподавал месье Базен – худой, невысокого роста мужчина в пенсне. То ли он не очень любил свой предмет, то ли не очень хорошо в нём разбирался, но за всю лекцию он поднял взгляд от страниц лежащего перед ним учебника лишь несколько раз. Он почти не делал пауз, не расставлял акценты, и речь его была монотонной и располагала ко сну.

И всё-таки я слушала его с интересом. Во-первых, мне, в отличие от моих однокурсников, изучать историю Верландии приходилось с нуля. А во-вторых, даже те исторические события, которые были мне известны, трактовались верландцами совсем по-другому.

– Указ его величества Джереми Десятого, в котором впервые было зафиксировано определение высшей магии, послужил основой магического кодекса Верландии и стал причиной раскола, в итоге приведшего к Великой войне. Надеюсь, каждый из вас знает, что входит в понятие высшей магии? – на сей раз месье Базен сделал длинную паузу, и поглядел поверх очков на аудиторию.

– Разумеется, месье! – виконт Кларенс поднялся, придержав откидную крышку парты. – Высшая магия – это стихийная магия, включающая в себя магию огня, магию воды и магию воздуха. Все прочие виды магии таковой не считаются, и их применение подлежит всяческому осуждению.

– Именно так, месье! – одобрительно кивнул преподаватель. – Но, к сожалению, с этим определением в то время согласились не все. И хотя теперь мы понимаем, что отрицать очевидное было бессмысленным, почти два столетия назад нашлось немало тех, кто осмелился протестовать против указа его величества. Более того, часть княжеств, входивших тогда в состав Верландии, дерзнули бросить вызов королю.