Мы сковывали и сковывали голема льдом, пока он весь не превратился в льдинку, и председатель комиссии не объявил, что результат достигнут.

Через час на доске объявлений в главном корпусе должен был появиться список из десяти участников, которые будут зачислены в академию на бесплатной основе. В воздухе стояло такое напряжение, что трудно было дышать. Надежда успешно выдержавших сегодняшнее испытание смешивалась с отчаянием и завистью тех, кто оказался не столь силен.

Я предпочла уйти от главного корпуса в небольшой сквер, что находился напротив. Здесь, в тени дубов и яблонь, можно было хоть немного отдохнуть. Но через полчаса мое уединение нарушил виконт Кларенс.

– О, вы не представляете, мадемуазель Бельфор, что сейчас случилось! – воскликнул он. По его взволнованному, покрасневшему лицу было трудно понять, приятной или нет, была та новость, с которой он ко мне пришел. – Я не успел уйти с площадки, как один из экзаменаторов отозвал меня в сторону. Быть может, вы запомнили его – высокий и худой мужчина с темными волосами до плеч. Это – профессор Дельмас. Он назвал себя и строго попенял мне на то, что я воспользовался чьей-то помощью на испытании. Нет-нет, не беспокойтесь, он не сумел понять, кто мне помогал, так что вам ничего не грозит. Более того, он сказал, что не станет привлекать к этому внимание других экзаменаторов, потому что ему хотелось бы, чтобы я стал студентом. На него произвел сильное впечатление мой ответ на вопрос о магическом истощении. Он заявил, что его кафедра как раз занимается исследованием этой темы, и он хотел бы, чтобы я присоединился к их научной группе. О, вы не представляете, мадемуазель Бельфор, как я горд, что такой ученый заметил мои скромные достижения! Я читал некоторые из его трудов, поскольку эта тема из-за скромного семейного магического дара волновала меня с детства.

Он весь сиял от восторга, и я искренне поздравила его. Хотя, по сути, радоваться пока было нечему – чтобы работать под руководством профессора Дельмаса сначала следовало в академию поступить.

И потому мы направились к главному корпусу с особым волнением. К доске объявлений было уже не подойти из-за толпы стоявших перед ней абитуриентов. И я остановилась чуть поодаль, а вот виконт нырнул в этот рой с отчаянной решимостью.

Хотя это оказалось излишним, потому что спустя минуту председатель экзаменационной комиссии с балкона огласил список из десяти фамилий. И когда я услышала среди них: «Мадемуазель Бельфор, виконт Кларенс», то едва не лишилась чувств.

А чуть позже я увидела у фонтана мадемуазель Дюпен, которая плакала от счастья.

7. Глава шестая

К вящему неудовольствию мадемуазель Мерсье нас троих опять разместили в одной комнате. Правда, это был уже не огромный мрачный дортуар с несколькими десятками кроватей, а уютная комната, где каждая из нас смогла устроить свой закуток по собственному вкусу. И хотя вкусы у нас были разными, помещение было достаточно просторным, чтобы мы не мешали друг другу.

К выдаче формы мы тоже отнеслись с разными чувствами – мы с Мирандой были рады переодеться в строгие светлые блузки и юбки из добротной синей шерсти, а вот Виола рассталась со своим богатым гардеробом с явным сожалением.

На первый курс были зачислены двадцать пять человек, и собравшись в аудитории на первую лекцию, мы разглядывали друг друга с заметным любопытством. И хотя теперь мы все были одеты одинаково, по одному только поведению некоторых моих однокурсников можно было понять, что они представляют высшее общество Верландии. Для нас уже не было секретом, что помимо дочери министра королевского двора мадемуазель Мерсье, в нашей группе учился еще и сын военного министра Джейкоб Журне – весьма заносчивый молодой человек. Месье Журне сразу же сел за первую парту, не выразив ни малейшего желания с кем-либо познакомиться.