Это была вступительная часть его ответа, где коротко и ясно характеризовались те шаги, что предпринял в прошлом веке король Верландии Джейкоб Четвертый. На всех последующих листах месье Кларенс, похоже, описывал все плюсы искомых реформ и свое к ним отношение.

Я пробежалась взглядом по строчкам, выхватывая самое главное, и поспешила перенести это главное в свой ответ. В отличие от виконта, давние действия его величества Джейкоба не вызвали у меня одобрения, но эти мысли я предпочла оставить при себе.

Когда мы вышли из аудитории, я чувствовала себя выжатой словно лимон. И Стивен тоже промокнул белоснежным платком выступивший на лбу пот.

– Благодарю вас, виконт! – если бы я осмелилась, я пожала бы ему руку. Но, боюсь, даже ему это не показалось бы приличным, и я сдержала свой порыв.

– О, рад был оказаться вам полезным! – его улыбка была мягкой и теплой. – Но я и представить не мог, что кто-то может не знать столь славную страницу нашей истории! Ведь именно эти реформы оказали огромное влияние на всё, что происходило в Верландии с тех самых пор. Хотя со мной такое тоже случилось однажды. Временная потеря памяти – такое может произойти от волнения или слишком сильного перенапряжения.

Я поспешила подтвердить, что всё было именно так. Даже с ним я пока не готова была делиться своими секретами.

6. Глава пятая

Виконт Кларенс получил самый высокий балл. На втором месте в списке тех, кто претендовал на стипендию, значилась мадемуазель Дюпен, я же замыкала первую десятку. Учитывая, что я едва не провалила экзамен, это был отличный результат. Всего же в списке было более пятисот абитуриентов.

Списки тех, кто собирался учиться платно, висели отдельно – их ответы не оценивали баллами, и напротив фамилий большинства из них просто значилось «допущен к магическому испытанию». Но были среди них и те, чьи ответы оказались настолько плохи, что в возможности учиться в Алноре им отказали сразу.

Мадемуазель Мерсье получила заметный допуск, и ее тонкий нос, что пребывал опущенным на протяжении двух дней, снова горделиво взмыл вверх. Во второй день экзаменов она с нами не состязалась. Ей оставалось лишь показать комиссии владение любым видом магии в любой удобной форме.

А вот я сразу после завтрака отправилась на боевую площадку – до обеда здесь давали возможность потренироваться девушка, а после обеда – юношам. И поскольку большинство поступающих были лицами мужского пола, в этот час на площадке было довольно просторно.

Здесь были деревянные и каменные мишени, позволявшие попрактиковаться в меткости, и огромные чучела монстров для проверки навыков борьбы. Я сожгла одно из чучел, набитое соломой, и прекратила тренировку – учитывая завтрашнее испытание, чрезмерно расходовать магическую энергию было ни к чему. И я удивилась тому, что мадемуазель Дюпен, которая тоже была на площадке, этого не понимала и продолжала раз за разом пускать струю воды в стоявшее в нескольких шагах от нее чучело.

Хотя, с другой стороны, причина такой настойчивости была понятна – несмотря на всё старание, ей так и не удавалось сбить чучело с ног. Я подошла к ней поближе, и она метнула в мою сторону сердитый взгляд. Но я сделала вид, что его не заметила. Я сразу поняла, в чём была ее ошибка.

– Не раскрывай ладонь так широко. Пусть пальцы прижимаются друг к другу, – посоветовала я. – Так капли не станут рассеиваться, и напор станет куда сильней.

Она фыркнула, хотела что-то сказать в ответ, но разум возобладал над гордыней, и она сделала именно то, что я предложила. Цель была повержена с первой же попытки.