– Об этом, кстати… – Тэй убрал мазь в ящик тумбы и повернулся, скрещивая руки на груди. Мальчишка натягивал хлопковую свободную рубаху. – Я хочу кое-что спросить у Алекса, но не хочу, чтобы ты присутствовал в этот момент. Можешь ненадолго выйти в коридор?

Сосед вскинул бровь, но тут же безразлично пожал плечами.

– Поступай как знаешь. Только давай недолго, хочу лечь пораньше. – Он затянул завязки штанов и влез в тапки, собираясь выйти.

– Постой. – Тэй поймал его за руку и тут же выпустил. – Ночью снова отправишься на разведку? Скажи хоть, что ты примерно ищешь?

– Пока имена тех, кто присутствовал на практике Алекса, но я так понимаю, ты сам можешь составить список. И рассказать, что произошло, хотя бы со своей точки зрения. Тогда… всё, что найду подозрительное. Планирую обыскать комнату инструкторов и наставников, – спокойно пояснил он.

– Ладно, – кивнул, соглашаясь. Уже какой-никакой план. – Ты правда легко перемещаешься в Сером мире без вреда для себя? Я слышал много историй о том, как драконорожденные застревали на изнанке, не могли выбраться или попросту терялись. Говорят, изнанка постоянно меняется.

– Не стану убеждать, что Серый мир не опасен, но я привык. Риск есть всегда, но в данном случае он оправдан. У меня просто нет выбора, – без пафоса ответил мальчишка. Даже немного странно, насколько самоотверженно, рискуя собой, он пытается помочь призраку переродиться.

А может, дело в том, что они с Алексом были знакомы? Может, причина в чём-то другом?

– Что? – поинтересовался сосед, видя задумчивый взгляд Тэя. – Просто скажи словами, так нам будет проще. Если я не смогу ответить или не захочу, ты об этом узнаешь.

– Действительно, – усмехнулся Тэй, ероша всё ещё влажные после душа волосы. – Почему ты видишь призраков? Есть какая-то причина или это врождённая способность? Есть ли возможность как-то закрываться от них, или тебя находят все, кого убили? Не слишком ли это много?

Паршивец шумно втянул воздух носом.

– Я что-то вроде проводника. Призраки, жаждущие отмщения и перерождения, слетаются ко мне, как на свет маяка. Я излучаю для них особое свечение, но да, ты прав, я научился скрывать это «свечение», иначе давно бы спятил окончательно. Правда, не ото всех удаётся закрыться. И если призрак нашёл меня, то уже не исчезнет, пока не получит желаемое. Его нельзя прогнать, нельзя избавиться, только помочь узнать истинную причину смерти и отпустить душу в мир иной. Поэтому я здесь.

Звучало довольно убедительно, но мальчишка снова опустил причину, по которой он всё-таки начал видеть призраков. Наверное, это не очень приятная история.

– Ладно, выметайся. Я хочу поговорить с Алексом, если он здесь, – деланно недовольно произнёс Тэй, махнув рукой, чтобы не показывать возникшую неловкость и жалость. Этот парень точно не обрадуется, если его начнут жалеть, не тот характер.

– Как прикажете, ваше занудство. – Паршивец отвесил величественный поклон, в очередной раз ненароком демонстрируя аристократичные манеры, и вышел.

– А он не так прост… – вслух прокомментировал Тэй, садясь на кровать. Говорить с умершим другом, не видя его, не ощущая, как-то странно. С другой стороны, какая разница, если есть возможность обратиться к нему? Сказать то, что не успел. – Прости меня… – Вздохнул, упирая локти в колени и закрывая лицо ладонями. – Я ничего не смог сделать. Сколько бы раз ни прокручивал ситуацию в голове, не понимаю, как всё произошло. Я будто… будто был оглушён, дезориентирован. Несколько раз меня легко могли убить меченые, но почему-то не тронули, они словно не замечали никого на своём пути, – с каждым словом свернувшийся в груди клубок боли и отчаянья, вины медленно разматывался. Становилось легче дышать. Наверное, давно пора было проговорить свои мысли вслух, а не держать их в себе. – Я не знаю, как справиться с мучающим меня сожалением. Что я должен сделать, чтобы ты меня простил? Я будто… будто потерялся, понимаешь? Не знаю, что делать дальше. Мы строили планы, хотели вместе поступать на службу, а теперь… даже если мы найдём тех, кто убил тебя, что это изменит? Ты переродишься, а я… куда мне двигаться дальше? – Тэй кашлянул и поднялся, не зная, чем занять руки. – Этот паршивец так много значит для тебя? Если ты меня слышишь, не говори ему о том, что я спрашивал. Просто передай: «Да, много» или «Нет, ничего не значит» – я пойму. Если «да», я сделаю всё, чтобы защитить его. В память о тебе… – Тэй отвернулся, будто друг прямо сейчас смотрит на его покрасневшее лицо, и подошёл к столу соседа. Открыл ящик, достал запечатанную плоскую шкатулку и спрятал под свой матрас. – Скажи ему об этом, – усмехнулся, садясь на стул. – И передай, пусть заходит.