Здесь, в лесу, конечно, был не принц и даже не царевич, обычный селянин, но Акулине по душе пришелся. Она его три часа убалтывала, Настя аж ногу отсидела.

Но чем ближе становился рассвет, тем с большим интересом поглядывал на русалочку парень, а когда первые солнечные лучи пробились сквозь стволы деревьев – взял ее за руку и повел в сторону села.

Марьяна с облегчением выдохнула и, выпрямившись в полный рост, потянулась.

- Вот такие дела у нас творятся, Настасья, - сказала она со вздохом. – Спрашивай, если не поняла. Леший сказал, тебе все подробно объяснить надобно. Остальные-то уже несколько дней тут обитают, попривыкли.

***

Леший с удовольствием осматривал вернувшихся из леса.

- Так-так, вижу, что на одну русалку и одну лесавку меньше стало? Хорошо! Скольких путников повстречали?

- Двоих!

- И обоих в мужья забрали? Вот так умницы, – довольно ухмыльнулся старик и обратился к стоявшим поодаль болотницам. – Слышали? Двоих увидели, двоих и обиходили. А вы? Пятерых нашли и всех упустили.

- Это кикиморы спугнули! – тут же пожаловались они.

- А нечего ходить гурьбой, гуляйте одни, леса на всех хватит.

Леший с неодобрением покачал головой и отправил всех в терема.

Комната Настюши и Марьяны выходила окнами на ручей, поэтому засыпали девушки под шепот воды, но это было так сладко и приятно, что сны снились только хорошие.

Проснулись ближе к обеду и долго сидели у окна, расчесывая длинные русые волосы.

- Этой ночью двоих мавок на вилы подняли, - вдруг сказала Марьяна. – Я слышала, как девочки шептались. Леший расстроился. Новенькие совсем были, в один день с тобой появились.

- За что? – Настя замерла. – Вроде ничего страшного в забавах нет.

- Для тебя нет, а для людей есть. Обычная девица ворожить не умеет, ночью не гуляет, суженого не чует.

- А мы чуем?

- Конечно, - Марьяна посмотрела на лес. – Леший говорит, что участь наша в том, чтобы найти того самого, единственного. Для русалки, лесавки, кикиморы или болотницы, как не назови, исход один – найдешь суженого, вновь человеком станешь, не найдешь – век нечистью проживешь. Вот и ищем, стараемся. Никто ведь заранее не знает, кто нареченным окажется.

- А Акулина…

- Акулина его, видать, сразу почувствовала.

- Как?

- Это где-то тут, - она положила руку на сердце, - ощущается. Можно, конечно, заворожить того, кто вовсе не тебе предназначен, но тогда счастья не будет. Хотя, вон, те же кикиморы за царевичами охотятся, и плевать, что в таких семьях муж рано помирает, а дети с придурью рождаются.

- Все?

- Первый еще более-менее… умен, но неудачлив, второй – тоже не из счастливых, а третий – просто-напросто дурак. Хоть царевич, хоть нет – все одно. Если мужик не твой суженый, то хорошего дитя не дождаться. Вот люди нас и чураются, кто знает, вдруг приворожим да род загубим? Беду в семью привлечем?

- А зачем сразу на вилы-то? – Настастья поежилась.

- Чтобы наверняка, - Марьяна отложила расческу. – Еще бывает, что девушки в забавах увлекаются, могут слегка притопить молодца. Не специально! Только если сильно сопротивляться будет. Но тут тоже страшного ничего нет, мавки как раз утопших любят, к жизни возвращают, правда выкуп большой требуют, но это мелочи.

Настасья задумалась. Перспектива получилась не слишком радостная: суженого ей позарез найти надо, а помирать очень не хочется. Решив, что будет разбираться со сложностями по ходу действия, Настя отошла от окна.

- Откуда ты все знаешь? – вдруг спросила она у Марьяны. – Русалки же ничего не помнят.

- Так мне другие рассказали, я тебе передала, а ты еще кому-нибудь расскажешь. Ведь расскажешь же? К Лешему попадают все, кто подле Старого леса нечистью обернется. Природа равновесие любит, раз две замуж ушли да двоих упокоили, значит в ближайшие дни четверо новеньких появятся.