- Человек-то дороже скотины, - вздохнул он. – А козы нам до весны хватит. Завтра утром подоишь ее, да и все. К обеду мяса наварим, да сами хоть поедим. Ты вон кожа, да кости, лицо как у бабки стало.

Аише покосилась на себя в пузатый металлический чайник. Зеркал у деда не водилось, можно было посмотреться в отражение в воде, или в чайнике, но с таким искажением получалось, что она либо кривая на один бок, либо и вовсе горбатая. Разве ж поймешь, как оно там в реальности-то?

Дома у мамы зеркальце было – невиданная роскошь! Журава рассказывала, что его ей подарила старая хозяйка, когда она за детьми присматривала. Аише тогда еще спросила, что же случилось с теми детьми, но в ответ получила такой взгляд, что осеклась – видать, погибли все вместе с хозяевами в пожаре. В детстве Ая любила смотреть на себя – нос-курнос, веснушки на нем, высокий лоб, да русые волосы – красота! А потом уже и нечасто заглядывала – незачем это. Баловство все.

Как там мама? Как зимует? Кто ей дрова рубит, да за коровой ухаживает?

За этими мыслями девушка и не заметила, как день пролетел. Укладываясь на ночь возле горячего бока печки все думала, как же быть с козой. И никак не выходило у нее придумать. Или Киаран выживал, или животное. Даже всплакнула, уткнувшись щекой в колючий мех шубы и стараясь не хлюпать носом.

Утром долго прощалась с рогатой, теребила ее ушки, трепала бороду. Привычная к ласке, та милостиво позволяла себя гладить, жевала жвачку, лежа на подстилке и подогнув под себя тонкие ножки с темными копытцами.

- Деда, только ты поласковей, ладно? – сквозь слезы просила, выходя их стайки с ковшом молока.

Навстречу ей шел Лукьян, держа старенькое ружье. Он кивнул девушке и мотнул головой, мол, иди в дом.

Уже затворяя дверь, Аише услышала выстрел и всхлипнула…

22. Глава 20. Зимние дни

К весне Киаран смог вставать и передвигаться вдоль стен, даже пару раз выходил на улицу, долго стоял, смотря на верхушки сосен и держась рукой за стропила. От слабости кружилась голова, он был похож на тень самого себя, однако, в душе его зрела надежда на возвращение домой. Наверняка его ищут. И теперь, когда лихорадка окончательно отпустила, магия должна вернуться к нему. Он пока не чувствовал даже малейшего намека на нее, ни искорки, ни капельки, но верил, что все будет в свое время и был безмерно благодарен приютившим его людям – старику и девушке, что так самоотверженно ухаживали за ним, забили всю свою нехитрую скотину, чтобы поставить на ноги незнакомца, сами голодали, отдавая ему лучшие куски. Как только он окончательно поправится, предложит им пойти в его страну, а там устроит так, чтобы эти двое ни в чем не нуждались. Киаран умел быть благодарным.

Аише выскользнула из избы, приблизилась к нему.

- Проводить в дом? – спросила она, едва дотронувшись до рукава мужчины.

Он покосился на девушку. В первый день, когда она нашла его, это была цветущая молодая красавица. Конечно, шрамы уродовали милое лицо, но буквально пара движений целителем – и от них не останется и следа, поэтому он даже не обращал на них внимания. Сейчас же девушка исхудала до болезненного состояния, в чем душа держалась – непонятно.

- Нет. – Покачал головой медленно и вновь уставился на лес. – Воздух свежий, хочу надышаться.

Троим в избушке было тесно. Сейчас, когда жар отступил, и не надо было больше ухаживать за раненым, Аише отгораживалась шторкой, все также ночуя у печи. Маг предлагал поменяться местами, но на него так зыркнули глазищами, что он опешил – вот это мощь!