Впрочем, упавшая ниже плинтуса рождаемость не способствовала наплыву в группы новых ребятишек.

Мама оказалась на улице.

Деньги, еще оставшиеся после похорон вначале дедушки, а затем и бабушки, те, что желавшие обогатиться как можно быстрее старики не успели вложить в пирамиду, таяли на глазах.

Мама искала новую работу. Как вы понимаете – безуспешно.

Как такового выпускного у меня не было от слова совсем.

Директор школы на утренней школьной линейке вручил аттестаты тем, кто готовился шагнуть во взрослую жизнь, и попрощался, сказав, что будет рад нас видеть на выпускном балу завтра вечером.

Мама, помня о том, что её единственная дочь в этом году оканчивает школу, хваталась за голову. Предстояло не только озаботиться нарядным платьем для выпускного, ни и внести немалую сумму в счет оплаты за банкет.

А денег, как я уже сказала, не было от слова совсем. Как и работы для мамы.

Не желая лишний раз огорчать родительницу, я сообщила, что не пойду на выпускной. Не хочу видеть ехидные рожи одноклассниц, которые давно не упускали случая, чтобы подколоть меня по поводу отсутствия «женишка-афганца». Да и сальные взгляды одноклассников, сосредотачивающиеся на моей, ставшей к семнадцати весьма пышной, груди, восторга не вызывали.

Мама махнула рукой:

- Как знаешь. Хорошо хоть школу закончила. Не осталась на второй год. С твоими-то успехами всего можно было ждать.

- Мам, ну что ты такое говоришь? – я спрятала школьный аттестат в ящик секретера, купленного в тот год, когда я пошла в школу. На откидной крышке новомодной тогда мебели я делала уроки все эти десять лет. – Сейчас на второй год никого не оставляют.

- И хорошо, что не оставляют, - обрадовалась родительница, - еще один год я бы тебя не потянула.

Мама вытащила тоненькую стопочку денег из полки с постельным бельем, пересчитала, вздохнула:

- Что делать будем, Алька?

- Отдохну немного и начну работу искать, - сообщила я.

- Отдохнешь?! – взбеленилась незнамо с какого перепугу матушка. – Да ты, вроде как, и не перетрудилась особо!

- Что ты хочешь, мам, - я растерялась.

- Хочу, чтобы ты не у Любки околачивалась, а делом занялась!

И я занялась «делом», читай, попыталась наняться хоть куда-то хоть кем-то хоть за какие-то деньги.

Самое лучшее, что пришло в голову, так это отправиться в городское бюро по трудоустройству, которое по непонятной причине еще не успели расформировать.

- И чего ты от меня хочешь, девочка? – усталая тётка, встретившая меня в крохотном кабинетике, где, кроме неё сидели за сдвинутыми впритык столами еще четверо, буравила мое тело недобрым взглядом:

- С твоим аттестатом только в дворники, - усмехнулась. – Да и то не возьмут.

- Почему? – пролепетала я, не понимая, как тройки в аттестате могут помешать мести улицы.

- Да потому что сейчас и в дворники только по блату! – вздохнула. – Дожились, - поджала тонкие губы: - Нет у нас для таких как ты вакансий! Иди. Не мешай работать.

Чем я помешала работать этой бабе, сообразить было трудно. Но выяснять – ни к чему. Сказали – иди, вот я и пошла. К выходу из кабинета, разумеется.

В коридоре я услышала стук каблучков за спиной. Вышла на улицу не собираясь оборачиваться.

- Эй, ты, соискательница! – кто-то хихикнул, - Не лети, как угорелая!

- Вы ко мне? – я остановилась и оглянулась.

- К тебе, к тебе, - подтвердила молодая женщина, - к кому же еще?

- Что вам нужно? – задала я вопрос, тупее которого придумать было сложно.

- Мне от тебя? – удивилась трудоустройщица. – Абсолютно ничего! Но, видя твой расстроенную рожицу, решила дать совет.