Шмыгнув напоследок носом, мама позволила увести её в кухню и усадить за стол. Через десять минут я поставила перед нею тарелку с разогретыми макаронами и двумя котлетами.

- Себе почему ничего не положила, - мама смотрела на пустой стол передо мною. – Нужно есть, Алька, а то схуднут сиськи, - хихикнула, - чем будешь перед мужиками трясти?

- Впервые слышу, что размер груди зависит от съеденного, - я решила отвлечь маму от темы моего «просраного будущего», - волосы и грудь у меня от тебя. Генетика, - отбросила за спину прядь длинных волос.

- Это да, - мама приступила к ужину. – Волосы и сиськи у тебя от меня, - ковырнула вилкой котлету, - я перед тем, как тобой забеременеть, тоже была худючая. А сиськи – во! – округлила руки на уровне груди, создав видимость как минимум арбузов. – Любил твой папашка утопить рожу свою бесстыжую в моей груди. И голову бестолковую в волосах прятал. А как узнал, что я беременная – так и пустился наутёк, - глаза мамы злобно сверкнули. – И ты лицом вся в него! Глазюки ледяные выпучишь, не знаешь, то ли пугаться, то ли восторгаться.

По поводу глаз мама была права. Если бы не тёмно-серая окантовка вокруг зрачка, мои глаза казались бы почти белыми. Разве что с голубовато-серым отливом.

- И ротяка у тебя папанина, - не унималась мама. – Помню, бывало, как засосёт меня своим пухлыми губищами, аж душа в пятки уходит.

- Мам, ну что за слова такие: глазюки, ротяка, губищи, - пробормотала я. – Совсем тебе не подходят. Ты ведь у меня женщина образованная, интеллигентная. Воспитатель в детском саду.

- Была воспитатель, - язык мамы начал заплетаться после горячей пищи, - да вся вышла. Теперь осталась только торговка рыночная. Ашоткина подстилка.

Мама всхлипнула. Я уже знала, что последует дальше, а потому постаралась увести её из кухни и уложить в постель:

- Иди, приляг, мам. А мне уже пора на работу собираться.

- Какая у тебя работа, - бормотала мама, вставая с табурета и идя в спальню. – Только и умеешь, что перед мужиками сиськами трясти.

Я уложила маму в кровать. Укрыла махровой простыней. Распахнула форточку, чтобы дать доступ свежему воздуху. Вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Еще немного постояла, прислушиваясь и желая убедиться, что мама уснула. Пошла в свою комнату.

Как бы то ни было, а до открытия клуба в котором, как говорит мама, я «сиськами трясла» оставалось чуть больше часа.

2. Глава вторая

Полупустой автобус стоял на конечной остановке.

Это утором народ, который добирается на работу в центр города, забивал салон так, что невозможно руку втиснуть, а сейчас все возвращались домой. В спальный район на окраине города, где жили мы с мамой.

Я заняла свободное место у окошка.

Ехать предстояло почти час.

Я вспомнила, как постоянно просила маму не называть меня Алькой.

Вообще-то меня зовут Алиса.

Алиса Васильевна Васильева.

Васильева – фамилия мамы. Но в то время, когда я осчастливила мир рождением, в графе отец уже не ставили прочерк, если женщина родила вне брака.

Пришедшая за метричкой мама, на вопрос об имени отца ребенка, ответила: Васильев Василий Васильевич.

Дама регистраторша, удивлено вытаращив глаза, уставилась на маму:

- Как-то неблагозвучно получится: Алиса Васильевна. Может, другое имя отца запишем?

- Пишите, что сказано! – вспыхнула мама. – И не с такими отчествами живут!

- Вобщем, нормальное отчество, - пожала плечами дама. – Захочет, поменяет после совершеннолетия, - ухмыльнулась: - Как я понимаю, в принципе, папы у нас нет.

- Ни в принципе, ни без принципа, - пробормотала мама. – Пишите.