«Разве этой штуковиной можно что-то уничтожить?» – подумал он.

– Они считают, что идея этого оружия превосходна, – сказала мисс Бедуин, и ее натуральная, подпитанная специальными гормонами грудь затрепетала под его взглядом. – Мне кажется, они просто не могут понять связи с источником питания. Понимаете, все дело в эрг-структуре. Перед тем как вы перейдете к двести восемьдесят шестой модели…

– Они желают, – подхватил он, – чтоб я еще раз взглянул на двести восемьдесят пятую. Хорошо.

Это было нетрудно. В такой прекрасный апрельский день он был настроен вполне благодушно, к тому же мисс Бедуин (если хотите, мисс Бед) была так очаровательна, что любой мужчина захотел бы рядом с ней почувствовать себя оптимистом. Даже если он модельер, точнее говоря, оружейный модельер.

«Даже, – подумал Ларс, – если он – лучший и единственный в Западном блоке специалист в области моделирования оружия».

Чтоб найти ему равного – хотя это сомнительная возможность, – пришлось бы отправиться в другое полушарие, в страны Восточного блока. Ядро этого блока составляли бывший Советский Союз и Китай, и там у них тоже был – содержался на службе или использовался на других условиях – свой собственный медиум.

Он частенько думал об этой женщине. Звали ее мисс Топчева, Лила Топчева, он узнал о ней, обратившись за помощью в частное детективное агентство Кей-Эй-Си-Эйч. Как расшифровывается эта аббревиатура, не догадывался никто. Итак, Лила Топчева. У нее был всего один офис, причем не в Новой Москве, а в Булганинграде.

Хотя агентство Кей-Эй-Си-Эйч не давало информации личного характера насчет объектов своего наблюдения, у него сложилось впечатление, что образ жизни Лила ведет довольно замкнутый. Возможно, думал он, мисс Топчева делает эскизы нового оружия, занимаясь во время транса вязанием или расписывая яркими красками керамическую плитку. В общем, что-то такое художественное. Нравится это или нет ее клиенту – точнее, не клиенту, а работодателю – руководству органов безопасности Восточного блока, состоящему из угрюмых, бесцветных деятелей, с которыми лидеры его полушария вот уже несколько десятилетий ведут борьбу всеми доступными средствами.

Потому что модельеров оружия надо на руках носить и исполнять любую их прихоть. Во всяком случае, к себе такого отношения со стороны руководства он добился. Никто не заставляет его входить в транс все пять дней рабочей недели. Так что и Лиле Топчевой, скорей всего, никто не указывает, что и как надо делать.

Расставшись с мисс Бедуин, он прошел в свой кабинет, снял уличную одежду – головной убор, накидку с капюшоном, бахилы – и отправил эти отслужившие свое вещи в шкаф утилизации.

Заметив его приход, специальная медицинская бригада в составе доктора Тодта и медсестры Эльвиры Фант, а с ними и Генри Моррис, его не то подчиненный, не то ученик, обладающий почти таким же псионическим даром, как и он сам, дружно встали и почтительно двинулись навстречу.

«Нам не дано предугадать, когда наступит транс…» – подумал он, по настороженным лицам и беспокойным движениям угадывая, что творится в их головах.

За спиной сестры Фант, тихо жужжа, катился аппарат внутривенного вмешательства, а доктор Тодт, первоклассный представитель лучшей в мире западногерманской медицины, казалось, в любой момент готов был взять в руки свои искусно сделанные инструменты. Во-первых, во время транса ни в коем случае нельзя допустить внезапной остановки сердца, или повреждения легкого, или чрезмерного сжатия блуждающего нерва, или же прекращения дыхания, влекущего за собой неизбежную смерть от удушья. А во-вторых – и без этого все остальное теряло смысл, – процесс мышления во время транса должен непрерывно фиксироваться, с тем чтобы после транса его можно было проанализировать еще раз.