— Хочу, конечно, глупая, — шепнул он, и его губы пощекотали мочку уха. — Меня сейчас порвёт от того, как сильно хочу. Но не здесь, — он мягко запустил пальцы под кофту и погладил поясницу. По его телу прокатилась волна крупной дрожи. — И не так…   

 
…«Божья коровка» Айды круто свернула вправо. Элли покачнулась на сиденье, потеряла своё отражение в боковом зеркале, но тут же снова нашла. Рука машинально легла на серебряную букву между ключиц. Айда — водитель не от бога. Если у Элли пространственный кретинизм, и она даже не пытается садиться за руль, то Айда рискнула. Бесстрашная женщина. Её редко что-то останавливает по жизни.

Вся дорога прошла в молчании. Плюс пространственного кретинизма — нужно быть сосредоточенной и не трепаться. Наконец-то можно просто помолчать и привести мысли в порядок. Элли подцепила букву «Э» пальцами и потянула вдоль цепочки. Дошла до края плеча и потянула назад. Ткнулась лбом в стекло…

— Нет, всё-таки я не могу поверить! — раздался звонкий голос Айды.

За окном проплывали улицы, здания менялись с низких на высокие, зажглись фонари. Пункт назначения совсем рядом.

— Во что? — Элли на секунду отвернулась от стекла и бросила непонимающий взгляд на подругу.

Та размахнулась и стукнула по рулю.

— Я ведь сразу сказала, что он в твоём вкусе, но чтобы настолько!

Похоже, тема бывших всё-таки не раскрыта.

— Боже… — Элли устало закатила глаза. — Отпусти и забудь.

И она снова ткнулась лбом в стекло.

Айда обсасывает эту историю с того момента, как Элли позвонила ей вчера вечером и рассказала всё. Почти всё. В подробности одиннадцатилетней давности вдаваться так и не стала, но Айде и без того хватило впечатлений. До сих пор не отпускают.

«Божья коровка» сделала еще один поворот, улица приобрела узнаваемые черты. «Чилли» близко.

— Он был хорош? — снова прилетело со стороны водителя.

Элли даже не повернулась. Тема начала надоедать.

— О чём ты?

— Мозг, внешность, секс…

— Айда… — она сжала переносицу и откинулась на спинку кресла.

Интересно, понимает ли вообще подруга, что спрашивает не о мужчине за тридцать, а о тощем патлатом пацане? Вряд ли.

— Он был просто ужасно милым парнишкой, вот и всё.

— Настолько милым, что ты о нём не рассказывала.

— Да, не рассказывала, — припечатала она. — Он бросил меня как раз тогда, когда я не ждала. Я вообще не думала, что мы когда-нибудь расстанемся: у меня в голове был розовый сироп, который склеил мозг. Так что… — она отмахнулась и оперлась локтем о дверь. — Неважно.

В салоне стало тихо.

Что тут еще сказать? Хватит того, что она уже наговорила. Про эту дурацкую встречу на быстрых свиданиях, про Кристину, Майка, и про их разлад из-за «конфликта интересов». Хотя про самого Хитклиффа было сказано мало. Вернее, почти ничего. Всё больше про других и ситуацию в целом. Надо бы, наверное, хоть что-то обозначить. Для более ясной картинки.

Машина свернула в переулок, как раз туда, где в прошлый раз Айда влезла на частную школьную парковку. Элли сильно растёрла лоб и стукнулась затылком о подголовник.

— Хит Ферреро был обаятельным, — заговорила она. — И скромным. Добрым. У него два брата и две сестры, все младшие, и он был очень серьезным и ответственным парнем.

Айда выкрутила руль, лихо втиснула «божью коровку» между двумя минивенами и заглушила двигатель. Притихла сама. Но Элли этого почти не заметила.

— Он много работал, почти все деньги отдавал матери, а остаток откладывал на колледж и заправлял отцовскую развалюху, на которой катал меня. Спал, как самый старший, на матрасе на полу, потому что обе двухъярусные кровати занимали братья и сёстры, а для третьей не хватало места. Но никогда не жаловался, рассказывал об этом с улыбкой, — Элли, наконец, повернулась и посмотрела на подругу. — Я помню вот такого Хита. А этого нового совсем не знаю.