Их руки случайно встретились, и его опять обожгло жаром ее кожи – будто мифического дракона потрогал. Промелькнула мысль, что это, возможно, особенность ее народа, ведь она не выглядит сгорающей от лихорадки. Он глянул на девушку повнимательнее: ни капелек пота на лбу, ни болезненных пятен на щеках – кроме, конечно, следов ожога. На секунду их взгляды встретились, но леди Кеттелин не пожелала длить контакт глаз и отвернулась.

- Я должна Вам кое в чем признаться, - вдруг с тяжелым вздохом сказала она, убирая руку и опираясь спиной о соседнюю лавку.

- Да? – сказал Рэйвен, чуть напрягшись: фраза была какая-то неприятная.

- Я не просто так позвала вас сюда, - Кеттелин покусала губы, раздумывая над словами. – Понимаете, здесь никому не нравится моя затея… Ну, не то, чтобы не нравится. Некоторым нравится итог. Но почти никто не хочет заниматься процессом. А ведь процесс – это главное. Гетти неплохо справляется и с поливом, и даже с пересадками, но… Видно, что это не ее. А деревья старые. Некоторым, по-моему, больше лет, чем мне самой. И они еще долго будут жить. Дольше меня. И я часто думаю, на кого я оставлю все это? Нет, я понимаю, что можно просто высадить их где-нибудь на воле. Но… я столько сил в них вложила. Я ведь каждую веточку, каждую почку знаю. Чувствую, когда они болеют или собираются цвести. Я слышу их боль, когда загнивают корни, вижу, как они борются за жизнь, если неудачно перезимовали. Они мне как родные, понимаете? И я… это наглость, конечно… Но я подумала: вдруг Вам понравится? Вы ведь бессмертный, вы можете позаботиться о них, когда меня не станет. Шанс на миллион, и все же…

Кеттелин, наконец, перестала буровить взглядом пол и заглянула ему в глаза. Он молчал, чувствуя пустоту и звон в голове. Отчего-то было трудно думать и принимать решения. Мысли прорывались словно сквозь толстый слой ваты. Думать в этом месте вообще не хотелось. Хотелось бродить и разглядывать кривые стволы, трогать мох и вдыхать аромат цветущих яблонь, а вовсе не обсуждать чью-то скорую смерть.

- Скажите что-нибудь, - попросила она, не выдержав этого ожидания.

- Я… не умею заботиться о деревьях, - наконец, выдавил из себя Рэйвен. Взгляд Кеттелин потух, она неловко улыбнулась и отвернулась, чтобы спрятать глаза.

- Н-ничего, извините, - пробормотала она, беря полупустую лейку и погружая ее в емкость с водой. – Это было наглостью с моей стороны. Вы едва приехали, а я уже взяла Вас в оборот. Некрасиво получилось, сама понимаю. Забудьте о моей просьбе, пожалуйста.

- Нет, Вы не поняли, - торопливо перебил ее Рэйвен. – Я не против. Просто… Меня выбила из колеи фраза о том, что Вас не станет. Я не привык думать о том, что срок жизни кого-то, с кем я общаюсь, может быть ограничен и что кто-то может торопиться завершить дела, пока еще жив. Это... пугает.

- Все мы когда-то умрем, - грустно улыбнулась Кеттелин. – В этом нет секрета. Страшно немного – это да. Особенно когда рядом стоит тот, кому суждено пережить меня на столетия. Такое странное ощущение… Знаете, я вчера весь день об этом думала.

Они помолчали, размышляя каждый о своем. Сонное молчание этого места снова стало подходящим к ситуации, но теперь будто призраки умерших прятались в каждом темном углу и тоскливо глядели на еще живых.

- Так Вы позаботитесь о моих деревьях? – наконец, спросила Кеттелин.

- Если Вы меня научите, - отозвался Рэйвен, посмотрел на нее и ободрительно улыбнулся, чувствуя, что им обоим сейчас нужна поддержка.

- Разумеется, - улыбнулась в ответ девушка, подошла к нему, взяла за обе руки и крепко их пожала. Он вздрогнул – от жара ее кожи и неожиданности жеста. А еще от явственного нарушения норм этикета: ведь если предыдущее прикосновение было скорее случайным и являлось следствием необходимости обучения, то сейчас эту жаркую хватку ничем нельзя было оправдать. Кроме, разумеется, того факта, что у шаттергранцев, похоже, прикосновения являлись частью общения.