Лорд Рэйвен принюхался. Действительно, немного пахло сушеной рыбой и чем-то гниющим. Но больше чувствовался запах лесной подстилки, подвальной сырости и цветущих яблонь. Он тронул один бутон, чтобы убедиться, что тот живой, а не выточен из розового мрамора.

- Осторожнее, - предупредила Кеттелин. – Я очень дорожу каждой веточкой. Эти растения со мной много лет – за некоторыми я ухаживаю с детства. Хотите, я научу Вас их поливать? Это очень приятное занятие: можно любоваться деревьями, обходя их одно за другим. Летом я делаю это дважды в день, когда нахожусь дома. А то и трижды, если выношу деревья наружу. И каждый раз замечаю что-то новое.

Она взяла с пола необычный сосуд, похожий на плоскую супницу с приваренной к ней гнутой ручкой и очень длинным и узким носиком. Опустила в чан с водой, наполняя, и подошла к небольшому клену, стоявшему на лавке на уровне чуть выше пояса человека.

- Держите, - сказала она, протягивая Рэйвену сосуд. – Лейте по кругу – так, чтобы смочить всю поверхность. Только не наклоняйте лейку слишком сильно – пусть поток будет слабым, иначе грунт размоется – я недавно пересаживала этого парня, грунт не успел слежаться.

Она слегка потрепала клен по пушистой кроне, проверяя бодрость листьев. Лорд Рэйвен взял лейку и неловко поднес ее к плошке. Наклонил, чтобы полилась вода.

- Осторожнее! – леди Кеттелин схватила его за локоть, не дав обломить ветку, которую он случайно зацепил широким рукавом.

- Извините: никогда раньше не занимался садоводством, - покаялся Рэйвен, подтягивая правый рукав повыше.

- Ничего, я Вам помогу, - улыбнулась девушка и взялась за ручку лейки поверх его ладони. Ее пальцы показались ему ужасно горячими, как если бы у нее был сильный жар. Мокрая медная лейка же холодила, и от этого сочетания по телу пробежали мурашки.

Рэйвен почувствовал всю прелесть летнего утра в этом контрасте. Ему вспомнился момент из детства, когда он рано утром сбежал из дома в сад и прятался в мокрой от росы траве, а солнце пригревало его сверху. Он улыбнулся этому воспоминанию. В голове держалась ватная мягкость, как порой бывает в предрассветном сне или сразу после пробуждения. Это дремотное состояние было так сильно, что он почти не отреагировал на близость другого человека и возмутительный с точки зрения приличий контакт незащищенной одеждой кожи – будто во сне, ему казалось, что так и надо.

- Вот так, - леди Кеттелин едва заметно усилила наклон, и из носика лейки заструился мягкий поток. Он пробегал по явно искусственно наложенному и еще не принявшемуся в рост мху, блестя на пересохших его участках и моментально впитываясь на влажных. Ближе к бортикам, где не было мха, виднелись рыжеватые камушки, и когда на них попала вода, они зашипели, будто горячие угли.

- Правда, приятный звук? - улыбнулась Кеттелин, продолжая двигать лейку по кругу, пока со дна плошки не закапала вода, растекаясь по и без того растрескавшейся деревянной лавке.

Рука Рэйвена все еще была прижата к лейке ладонью девушки, и он запоминал движение. Это было немного неловко и однозначно выходило за рамки приличий. Но, похоже, не для леди Кеттелин: для нее происходящее было естественным. Она вообще не замечала, что касается его, полностью увлеченная процессом полива и своим растением.

Рэйвен вдруг поймал себя на мысли, что если к ней не присматриваться, то отталкивающее ощущение чужеродности и не возникало. Просто человек, занятый своим делом. Он не мешал ей наслаждаться уходом за деревьями, она не мешала ему наслаждаться сонной негой утра. Даже наоборот – тепло, что исходило от ее тела, лишь дополняло прикосновения солнечных лучей.