- Живодеров? Кто тут живодер? – наконец, всерьез возмутился Хабар. - Не по твоему ли приказу Белыгу Сизого хреновы беспризорницы швейными иглами утыкали, как ежа? А он всего-то поигрался с одной из твоих никчемных девок. Да она за такую честь еще заплатить ему должна была! Кому она нужна, сикуха? Сама на него полезла!

- Девочка сказала «нет», - все также тихо пояснил командир. – Четко и ясно. Не понимаете слов, буду объяснять через боль. И тебя спрашиваю последний раз: кому ты заплатил, чтобы тебя записали в отряд?

- Бени, своло… - снова начал было Хабар, но его перебили:

- Ответ неверный: так меня зовут только отец и сестры. И Арык, мой брат.

Черная фигура сделала быстрое движение, и Хабар, удивленно хлопнув обгорелыми ресницами, начал оседать на землю, поливая ее кровью и дерьмом из настежь распахнутого живота.

- Зачем вы так… прямо на улице? – тихо прокомментировал здоровенный детина в кожаном фартуке и с ожогом на пол лица, стоявший в дверях кузни и наблюдавший сцену.

- Это не я, - не моргнув и глазом, сказал командир, обтирая нож. – Это пришлый головорез на хабар позарился. Головореза не нашли, хабар – тоже.

Он кивнул на оставшуюся бесхозной лошадь с большими тюками, притороченными к седлу. Глаза кузнеца заблестели – пониманием и алчностью.

- Да, - сказал он. – Какая жалость: знатный боец перебрал пива и так глупо погиб в стенах родного города. Может, выпьем за упокой души?

Махнув рукой подростку-помощнику, чтобы оттащил тело в канаву, кузнец откинул тряпицу, прикрывающую вход, и жестом пригласил гостя войти.

- Пить не буду. А вот дело обсудить надо, - кивнул командир, вошел в помещение, стянул с себя шлем и покрутил головой, разминая уставшую шею. Из-под шлема посыпались длинные черные волосы: прямые – в пику местным густым кудрям, блестящие, но ужасно грязные. Паренек-служка уставился во все глаза на дитя Дегеды Мудрого: нечасто встретишь на улице обитателя Палат.

- Ну, как Вам кольчуга? – поинтересовался кузнец, оглядев краешек своего творения, что не был прикрыт плащом.

- Плохо, - ответил командир низким и очень сиплым голосом – совершенно непохожим на тот, что люди слышали от него еще пару недель назад. – Тяжелая очень.

- Ну так, при Вашей комплекции, - пожал плечами кузнец. – Сила не та, кости тоньше, и вообще…

Вместо ответа командир прошел внутрь кузницы, осмотрелся там, взял самый большой молот и, закинув его на плечо, пошел на хозяина, тяжело ступая походными сапогами.

- Я сегодня не в настроении. Предупреждаю только один раз, - мрачно пояснил гость и слегка подбросил молот. Тот сделал оборот в воздухе и с шелестом вернулся точно в мозолистую ладонь.

- Понял, - ответил кузнец, побледнев. – Но как же, простите, облегчить вес кольчуги? Если я сделаю кольца тоньше, они не смогут сдержать удар. А ежели короче делать – то ноги не защитить.

- Начни с металла, - велели ему, бухнув молот на колоду. – Металл у тебя ни о чем: гнется под легким ударом. А сделанный тобой меч зимой разлетелся на осколки, стоило ему встретиться с топором этих варваров. Попробуй что-то новое: жар усиль, или куйте дольше, или добавьте что-нибудь. Да что я тебе советую, кто из нас кузнец? В таких кольчугах новобранцы даже бежать с поля боя не в состоянии, не то что драться. Считай, что это государственный заказ. Справишься – прославишься, не справишься… Ну, сам понимаешь. Если мои ребята умирают по твоей вине, то ты, выходит – государственный изменник.

- Д..д… - кузнец побледнел и принялся задыхаться. – А что я? Испокон веков так ковали. Все так куют. А я что? Как научили, так и делаю. Я ж не Вы, не ученый я. Даже грамоте не обучен.