Но у меня была лишь одна цель – выжить. Прокатившись по полу, я успел почувствовать в кармане смарт, который, как всегда, был с собой. Я резко выдернул его и, не раздумывая, активировал.

Мгновенно я почувствовал, как связь с системой находит меня, и я подключил сознание к внутренним интерфейсам.

Дроид застыл на месте, его катана остановилась всего в миллиметре от моего лица, когда я смог контролировать его действия через интерфейс. Я почувствовал, как его программу заново переопределяют мои команды, и металлическая рука, держащая меч, замерла.

Когда я заглянул внутрь его программы, всё стало очевидным. Это не была неисправность. Проблема оказалась в требованиях, которые ему задали.

"Вот же Ари," – усмехнулся я, изучая логи. – "Требовать от ИИ того, чего сама до конца не понимаешь."

Дроид был полностью функционален, но его загрузили слишком большим количеством задач. Боевые протоколы требовали от него адаптироваться под разные уровни навыков оппонента, но… ему не объяснили, как.

Он пытался следовать всем заданным командам, но, не обладая личностью или пониманием контекста, просто выполнял их в строгом порядке. Итог? Полный конфликт в его системе при любом отклонении от алгоритма.

– Так вот почему ты чуть меня не прибил, – пробормотал я, разглядывая диагностические данные. – Ты просто не знал, что делать, когда тебя попросили адаптироваться.

Я покачал головой, усмехнувшись.

– Уровни подготовки разные, а тебе ни разу не объяснили, как с этим справляться. Неудивительно, что ты стал бесполезен для тренировок.

На мгновение я замер, подумав, что даже этот дроид, с его строгими алгоритмами, мог стать гораздо более эффективным, если бы его задачи были прописаны с учётом реальных потребностей.

"Похоже, придётся всё исправлять," – подумал я, доработав систему и убирая смарт в карман.

Я оглядел комнату, усеянную обломками мебели и декора, и вздохнул:

– Ари точно не обрадуется.

Я вывел дроида из кабинета, аккуратно держа его за плечо, чтобы не включился по дороге. В зале кипела тренировка. Учеников было немало – подростки и даже несколько взрослых, сосредоточенных на своих движениях. Они замерли, увидев, как я появился с дроидом, которого, судя по всему, уже успели списать в утиль.

Ари заметила меня сразу.

– Починил? – спросила она с лёгкой усмешкой.

– Починил, – кивнул я, постукивая пальцем по его корпусу. – Теперь он будет понимать, с кем имеет дело. Если не знает, как сражаться, он просто перейдёт в защиту, пока не разберётся.

Ари приподняла бровь.

– А ещё… – добавил я, обводя взглядом зал. – Перед спарингом объясняй ему, чего ты хочешь. Он мысли читать не умеет и интуиции у него нет.

Улыбка Ари стала шире, и я сразу понял, что она что-то задумала.

– Тогда протестируем.

Её голос прозвучал громко, и все в зале начали расходиться, освобождая пространство.

– Дроид, – произнесла она, активируя боевой режим, – спарринг. Бой до первой крови.

Система в дроиде активировалась. Его корпус слегка подрагивал, а катана плавно заняла позицию. Я успел только подумать: "Зачем я вообще соглашался его чинить?"

Ари и дроид начали кружиться друг вокруг друга. Она двигалась плавно, словно вода, а дроид – чётко, механически. Его катана плавно скользила по воздуху, выискивая момент для удара.

Первые удары прозвучали как раскат грома. Катаны сталкивались в середине зала, оставляя в воздухе тонкий след движения. Ари уходила в стороны, едва касаясь пола, а дроид следовал за ней, идеально выверяя свои удары.

Я наблюдал, как их бой превращался в хореографию, почти танец. Ари с лёгкостью скользила вокруг противника, её движения были точны и элегантны. Она раз за разом пыталась найти слабое место в защите дроида, но он действовал безупречно.