– Не знаю ничего, мужик, баба! Знаю только а-а-дин шайтан! – отвечал Алик, вытирая со лба пот куском коричневой магазинной бумаги. – Знаю а-а-дин бардак на весь магазин, на весь страна дикий ба-а-рдак! На всякий сторона азиатский а-а-глянусь, всюду а-адин бардак, мяса людям совсем не хватает кушать! Куда наш мясо делся? Всегда да-а-полна мяса в наша Азия был. A-а теперь а-а-дин бардак везде! Этот а-а-рёл холерный тоже хочет мясо кушать! Скора меня заместа-а-а мяса тоже разный холера скушает!..

Я вдруг заметила, что из коричневой толстой бумаги, на которой стояли чашки магазинных весов, вырван целый клок! Похоже было, что этот бесстрашный орёл изо всех сил рванул тугую бумагу своими когтистыми лапами.

– Интересно, откуда он вообще прилетел? Может, и вправду из зоопарка откуда-то! – вздохнув, сказала продавщица Катя. – Страх какой, батюшки святы! Этот дикий орёл мог бы ребёнка унести…

– Про ребёнка не знаю, а вот поллитру мою мог бы разбить, сука лохматая его совсем забери, этого проклятого орлика! Видать, и его тоже от нашей хорошей жизни к выпивке потянуло! Нынче никто на халяву выпить не дурак! Вот она, поллитровочка моя родненькая, она целенькая, и не думала она себе разбиваться, когда её когтями зацепили. Она у меня смышлёная! Она только закатилась под весы и притихла, совсем невиноватая! Устроилась! Морозоустойчивая она у нас! Тренированная! – пояснял Николай под смешки публики.

– Ты бы ему, орлику этому, налил бы лучше сто грамм, Коля! Разве бы он отказался по такому случаю, а? Ручаюсь, что нет! А как бутылочку вместе раздавили, так и мясо бы вашему орлику не пришлось бы воровать без вас. Вы ведь с Аликом своей доли не имеете, я так понимаю? Вы у нас ребятки честные, верно? Но мясо это не ваше, Коленька, а казённое! Государственный, иначе говоря, пищевой товар. Да вы не тужите, Ольга Иванна вам ещё подкинет пару тушек, чтобы этак деньжат наторговать подлиннее! Денежки ведь от вас не через магазинную кассу идут, а лично в карман к Ольге Иванне. Вот ты бы взял, Коля, да и этому орлику отвесил бы по дружбе хороший кусок! Чего мелочишься, Николай? Ты же парень умный! Зришь прямо в корень! Ты тоже своё в армии отслужил, как некоторые, да ещё не где попало, а во флоте, Коленька! Так пора и тебе попасть в девятку или прямо сразу в туза! – сказал наш сосед Виктор Степаныч, заслуженный пенсионер, проживавший тогда этажом ниже нашей квартиры. Он вечно отмахивался от мух соломенной старой шляпой с узкими помятыми полями, независимо от того, были ли мухи вокруг или их вообще не было. Встречая меня на лестнице в подъезде, он всегда останавливался и выпаливал скороговоркой, выпучив глаза:

– Здорово, малыш! Ну, чем твой родитель нынче живёт и дышит? Газету «Правда» читает? Или нажимает на «Советский экран» со статьями про кино «Чистое небо»? Плохое оно, кино это хвалёное! Лётчик, главный герой картины, спивается на глазах у зрителя! Такое надо афишировать? Нет, не надо. Они все такие с войны вернулись, фронтовики наши, с бутылкой и на работе, и в постели. Я знаю цену этой победы! Когда бы не было наших заграждений, все бы с фронта разбежались бы, сволочи! Нет, это всё плохо кончится! Это Никита Хрущёв всенародно нас казнил! И теперь по ниточке и по грошику Россию всю разбазарят. И тогда будет всем хана! Понимаешь?..

Бабушка говорила мне, что пенсия у соседа нашего, этого Виктора Степановича, приличная. Но он, по мнению бабушки, частенько захаживал в квартиры соседей перед ужином, выглядывая, что именно едят в той или иной семье. Он никогда не отказывался от приглашения поужинать вместе и даже, бывало, нахально набивался на ужин. Но хозяева квартиры после такой совместной трапезы почти всегда первыми отказывались от короткого знакомства с этим Виктором Степановичем. Ему не везло, и в это лето он почти не покупал мясо с камешка, рассорившись неизвестно почему с мясниками, хотя провёл с ними здесь немало времени в прошлом году за выпивкой и закусками.